Бастион (прототип)

Дело в том, что мои голосовые связки после последней «трапезы» претерпели некоторые изменения и если недавно мой голос был просто неприятным, то сейчас мне приходилось тщательно следить за речью — от рычащих интонаций всех вокруг начинал пробивать животный страх. После диагностики, мы с Примой зафиксировали лишние частоты в голосе и мощную ментальную атаку при рычании.

Обнаружилось это еще утром, сразу после выхода из леса, когда первый встреченный мной дровосек от невинного вопроса, сказанного с непривычки излишне рычащим голосом, обгадился и с безумными воплями кинулся на меня с топором. Вырубив беднягу ударом по лбу, мы с королевой жупи опытным путем — еще на двух встречных путниках — установили нужную манеру общения, чтобы не пугать окружающих до усрачки. Стоило мне немного рыкнуть, и собеседник начинал испытывать безотчетный страх, более сильное воздействие вызывало приступ неуправляемой паники, а рык во всю глотку мы испытывать «на мышках» не решились.

— Еда в номер, — начал перечислять я, — бадья для мытья туда же, и кое-какая информация.

Да, я уже успел поинтересоваться на счет ванны, и был разочарован — в трактирах внешних районов максимум, на что можно было рассчитывать, это бадья в номере, которую потом ведрами наполняли горячей водой.

— Идет, — девчонка окончательно оправилась от испуга и смотрела на меня с еще большем любопытством. — Деньги вперед!

Я молча выцепил из наплечной сумки мешочек с серебром и отсчитал в подставленную ладошку пятнадцать тяжелых блестящих кругляшек.

— Подождите тут, я сейчас возьму ключ и провожу Вас! — и это белокурое чудо ускакало к внимательно наблюдавшему за всем трактирщику.

О чем они там перешептывались, мне было не особо интересно, но я все прекрасно слышал, даже не напрягая слух.

— Ну что? — спросил трактирщик.

— Оплатил за три дня, не торгуясь, — довольно ответила девчонка и передала ему деньги. — Вот, пятнадцать. Но он потребовал включить в счет доставку еды в номер и ванну.

— Ну, с этим проблем нет, — улыбнулся трактирщик. — Молодец, мелкая, учишься! Но я, вообще-то, про другое спрашивал.

— А, это… — девочка скорчила кислую мордашку. — Странно все. Чувствую, что очень опасен, но не для нас. Вроде как добрый, но и очень жестокий. Человек и, одновременно, нет.

— Это как? — изумился мужик.

— Да говорю же, странно все очень, — было видно, что говорить об этом девочке неприятно.

— Ладно, главное платит, а там всегда стражу позвать успеем, — решил трактирщик. — Держи ключ, иди, заселяй своего клиента.

«У нее дар. Возможно ментальный».

«Вот спасибо, объяснила! А то я сам тут думаю, думаю, но куда уж мне, неразумному, до твоего великого аналитического ума!» — мысленно усмехнулся я.

«Всегда пожалуйста», — мне пришел образ вежливо снимаемой шляпы.

Между тем девчонка подошла обратно к столику.

— Идемте! Комната на третьем этаже, одна из самых лучших! — довольно сказала она, нетерпеливо теребя передник.

Я кивнул и, встав, неспешно пошел за ней. Мы поднялись по скрипучей лестнице и вскоре оказались перед массивной деревянной дверью. Девочка вставила в замок большой медный ключ и с трудом его провернула.

Номер действительно был хорошим. Две комнаты, гостиная и спальня, были разделены дверью. В гостиной был диванчик, стол с несколькими удобными стульями и здоровенный шкаф. В углу я заметил еще одну дверку, ведущую в небольшую каморку. Там стояла бадья для мытья и… кхм… большое ведро с удобным сидением и крышкой. Как я понял, последнее для справления нужды. В спальне отыскалась огромная роскошная кровать с балдахином, перьевой периной и мягким одеялом, а также массивный сундук для вещей и небольшой столик.

— Меня зовут Яванна, но можно просто Ява — представилась девочка. — Если Вам что-нибудь будет нужно, то вызвать меня или кого-нибудь из служанок можно, потянув за вот этот шнур, — она показала на висящую у двери тонкую веревку, уходящую концом куда-то в потолок.

— Рус, — представился я и, сняв плащ и бросив на пол сумку, с блаженным вздохом растянулся на диванчике. Сапоги я стянул, как только зашел в номер и оставил их у двери. — Ключ положи на стол.

Она положила ключ на столик, но уходить не спешила — так и стояла у двери, неуверенно теребя передник. Я чуть ли не кожей ощущал, как в ее сознании борются детское любопытство и профессиональная осторожность.

С кряхтением приняв сидячее положение, я взглянул ей в глаза.

— Что, любопытно? — спросил я, с легкой усмешкой наклоняя голову к плечу.

— Очень! — честно призналась она.

— Тогда давай так, — поднял растопыренную пятерню. — Я отвечу на пять вопросов. И еще на пять, если сможешь достать интересующую меня информацию. И можешь на «ты», когда мы одни.

— Ты не человек, да? — тут же выпалила Яванна.

— Буквально несколько дней назад был им, — ответил я, улыбаясь под шарфом.

— А сейчас? — она осталась явно недовольно ответом.

— Словил одно очень нехорошее проклятье и теперь ищу способы от него избавиться.

— Оно заразно? — тут же встревожилась девчонка.

— Не особо, — покачал я головой. — Только если кого-нибудь покусаю.