Аппаратура «Стейтли Уэйн Мэнор» на сцене, но сами парни показываться зрителям не торопятся: ведут себя как настоящий бэнд — сидят в гримерке и курят травку. Толпа гудит, выкрикивает шуточки. Когда Габ выйдет на сцену, то не увидит Дилана, и потом непременно спросит, где он пропадал. И тот ответит: «Госет ты, наверное, тоже нигде не нашел?»
А может, повезет и ему сегодня выпадет полная программа? Может, они покурят у дельца травки, и Лиза согласится нарушить свой график?
Он рад, что не даст Лизе возможности полюбоваться на «Стейтли Уэйн Мэнор» и даже не удивлен собственной ревностью. Если заглянуть в его сердечный каталог, можно увидеть там все проклятое многообразие человеческих чувств.
Они шагают по улице шеренгой — девочка-девочка-девочка, мальчик-мальчик. Дилан еще не решается открыто заговорить с Лизой. Но, черт возьми, ведь это он сам и Линус ведут девочек прочь из «СиБи»!
Они движутся по вечернему городу как веселый журчащий ручей. Остальные тинейджеры, прохожие, едущие мимо машины — все отступает на задний план, становится как будто невидимым.
— Мари — Джон, Лу — Пол, Маррэй — Джордж, Тед Бакстер — Ринго.
Линус может играть в эти сравнения бесконечно, но Дилан не собирается его останавливать — так по крайней мере поддерживается разговор.
— Молоток.
— Но я ведь ничего не придумываю, — отвечает Линус. — Просто классифицирую людей по основным группам, вот и все.
— Значит, если рассуждать по-твоему, «Стейтли Уэйн Мэнор» обречены — с битловской динамикой у них слабовато.
— Конечно. К сожалению, это очевидно.
— Эндрю считает себя Джоном, а Полом вообще никто не хочет быть.
— Они все считают себя Джонами, а на самом деле все четверо — Джорджи. Даже Ринго среди них нет.
— Думаешь, на Джона никто не тянет?
— Ну, разве только Джузеппе. Хотя какая разница? Если рядом нет всех объединяющего Пола, Джон — все равно что Джордж.
— Мне кажется, Джордж никому никогда не мешал: просто хотел, чтобы в каждом альбоме была хотя бы одна его песня, и спокойно играть на гитаре.
— Нет, нет, Джордж мечтал подчинить себе Джона, он по натуре такой.
Чубакка мечтал подчинить себе Хэна Соло? Впрочем, не будем цепляться к словам.
— Тогда нашим ребятам надо вообще разбежаться, — говорит Дилан.
— Несомненно.
— Когда вернемся, серьезно поговорим с ними.
Девочки прислушиваются.
— Что, «Стейтли Уэйн Мэнор» скоро распадутся? — спрашивает Лиза.
— Сегодня вечером, — шутит Дилан. Забавно, но подобная мысль посещает его впервые. До этой минуты он ни мгновения не сомневался в том, что его друзей ждет блестящее будущее и мировая известность, а сейчас, осознав вдруг, что это невозможно, чувствует, как его зависть и ревность превращаются в великодушие: «Стейтли Уэйн Мэнор» обречены, пусть же насладятся сегодня выступлением в «СиБиДжиБи». Черт, вообще-то хотелось бы, чтобы они протянули еще хотя бы месяц и стали «разогревающими» на концерте Джонни Тандера в «Рокси» накануне Хэллоуина.
Линус пытается объяснить девочкам суть битловской динамики, приводя самый запутанный из своих многочисленных примеров.
— …Скиппер — Пол, а Джиллиган — Джон, который хотел бы быть Ринго. Он как будто готов вступить в борьбу с мистером Хоуэллом, чтобы завоевать себе статус Ринго. А профессор — властолюбивый Джордж…
Одна из подруг Лизы спрашивает:
— А как насчет девочек?
— Девочки тут ни при чем, — нетерпеливо отвечает Линус и вдруг умолкает.
Дилан решает подключиться к разговору.
— Любая рок-группа требует определенной алхимии, — говорит он. — «Квадрофению» видели?
— Конечно.
— Вот такими и должны быть рок-певцы, как эти четверо из «Ху».
Лиза смотрит на него в недоумении. Очевидно, до сего момента «Квадрофения» проходила у нее под штампом «Кино, в котором играет Стинг». Две другие девочки отвечают на ироничное высказывание Дилана мрачным молчанием. Он огорчается.
— Лично мне нравятся группы, в которых всего один выдающийся музыкант. Например, «Двери», — говорит наконец Лиза.
Дилана будто ударяют хлыстом. Оказывается, Лиза уловила суть теории Линуса, несмотря на то, что он проиллюстрировал ее столь туманным примером — обратившись к «Острову Джиллигана». И тут же продемонстрировала свою сообразительность, а заодно и неприятие этой теории. Более того, оказывается, ей нравятся «Двери». И что еще ужаснее, — если только он правильно понял намек, — она считает кого-то из «Стейтли Уэйн Мэнор» выдающимся музыкантом?
Однако они почти у цели — на пересечении Девятой улицы и Второй авеню, и Дилану следует переключить общее внимание на себя — знатока криминального мира. Лиза высказывала желание посмотреть на наркоторговца.
— А вообще-то кто я такой, чтобы рассуждать об этих людях. Лиза, — говорит он небрежным тоном, будто случайно остановил на ней выбор, — пойдем со мной. Линус, подожди нас с девочками тут.
Линус все прекрасно понимает, пожимает плечами и прищуривается.
— Мы на стреме.
— А в чем дело? — спрашивает одна из подруг Лизы, внезапно пугаясь.
— Ни в чем, — торопливо отвечает Дилан, начиная нервничать.
— Может, вы не пойдете туда? — пищит испуганная девочка.
— Не переживай.