Бастиано Романо (ЛП)

Я не использовал его — для этого были нужны силовики, — но у меня была подготовка, и я не сомневался, что смогу это сделать. Люди видели во мне привилегированное, слишком образованное отродье Джованни Романо. Я мало что делал, чтобы изменить их мнение, в основном потому, что мне было наплевать, а еще потому, что мне нравилось, когда меня недооценивали.

Ашер заправил носки в свои джорданы, все еще глядя на меня своими жуткими слишком голубыми глазами.

— Ладно, Золотой ребенок.

Он все еще не верил, что я брошу вызов синдикату. Папа ожидал, что я женюсь на ком-то из мафиози. Не такой радикальный, как его брак с Ма, но, по крайней мере, дочь мафиози высшего уровня, которую я сам выберу.

До Эльзы я ни разу не пошел против воли своей семьи. У моих дядей Фрэнки и Илая не было детей. Поэтому меня готовили к управлению империей Романо со стороны бизнеса, оставив исполнение обязанностей папиному близнецу дяде Винсу и в конечном итоге Ашеру Блэку, сыну дяди Винса по псевдоусыновлению.

Ашер пачкал руки, а я зачитывался учебниками по бизнесу из Уортона. Я получил степень магистра в двадцать два года и вернулся с Эльзой на буксире, ее глаза южанки были поражены размером моего пентхауса и стилем жизни, о котором она даже не подозревала.

Мне нравилось в ней это — то, что ее не трогало все это богатство, которое, казалось, никогда не перестанет расти. Отец же, напротив, ненавидел каждую секунду, проведенную в ее присутствии, чуть не окрасил город в красный цвет, когда она переехала ко мне, и, вероятно, зарежет кого-нибудь, когда узнает о моем предложении.

Не то чтобы мне было не до этого.

Я взял ключи и повернулся к Ашеру, который стоял со скрещенными руками, немного долговязый, но выглядящий гораздо старше своих семнадцати лет. Ухмылка приподняла уголки моих губ, а хорошее настроение растеклось по всему лицу.

— На твоих Джорданах кровь, — заметил я.

Затем, оставив Ашера и его недоверие за дверью, я спустился на лифте в гараж и скользнул на заднее сиденье своего Bentley Mulsanne. Водитель уехал, предварительно проинформировав Льюиса о моем маршруте.

Я пролистал несколько деловых писем на своем телефоне. Среди многих предприятий синдиката, принадлежащих Романо, была Launder, Inc., крупнейшая сеть прачечных на Восточном побережье. Она начиналась как бизнес по отмыванию грязных денег и превратилась в корпорацию, которая в прошлом году заработала более ста миллионов долларов.

Я занял пост генерального директора несколько месяцев назад. Эльзе не нравился график работы, но она меня понимала. Мы выкраивали время для свиданий дважды в неделю, каждый раз устраивая разные сюрпризы, чтобы компенсировать все время, которое я проводил на работе.

Машина подъехала к Empire State Building.

Льюис встретил меня мгновенно, открыв дверь раньше водителя. Его похожее на ласку лицо прищурилось между глаз.

— Мистер Романо… — Его лоб покрывали хмурые морщины, но у меня не было времени на его постоянное беспокойство. С ним всегда что-то было.

Я выскользнул из машины.

— Эльза здесь?

— Да, но…

Я прервал его, направившись длинными шагами к входу. Я уже опаздывал, благодаря импровизированной смене гардероба Ашера.

— Здание было закрыто?

Льюис тяжело вздохнул, пытаясь угнаться за моим шагом.

— Да. Мистер Романо, я…

Мы вошли в лифт, и я нажал на кнопку верхнего этажа.

— Повара закончили готовить еду? Райкер пришел вовремя, да?

С тех пор как он выиграл "Топ-шеф", он стал вечно опаздывающей занозой в заднице.

— Мистер Романо, я…

— Это вопрос "да" или "нет", Льюис. — Я проверил часы. Я уже опаздывал на одно из свиданий с Эльзой, и она выглядела потрясенной.

— Да. Но я действительно должен вам кое-что сказать.

Двери лифта открылись на верхний этаж, где было устроено небольшое открытое патио для моего сегодняшнего предложения. Я положил телефон в карман и вышел, извиняясь за опоздание, когда оказался лицом к лицу с папой и Эльзой.

Фон Нью-Йорка освещал ночь вместе с гирляндами, которые я попросил Льюиса установить. Наш ужин стоял на столе позади Эльзы, нетронутый и остывающий с каждой секундой. Отец, увидев меня, не подал виду, но по расширенным глазам Эльзы и шокированному изгибу ее губ струилось чувство вины.

На ней было серебристое бандажное платье Herve Leger, которое я купил для нее на прошлой неделе, и серьги-капли в четыре раза больше настоящей слезы, скатившейся по ее щеке. Ее вишнево-красные волосы развевались на ветру, но она ничего не делала, чтобы укротить их, глядя на меня своими папоротниково-зелеными глазами. Я не мог говорить.

Лицо отца ничего не выражало. Он сделал шаг ко мне, протянул руку, чтобы похлопать меня по плечу, но раздумал и поправил лацканы своего костюма.

— У тебя есть долг перед этой семьей.

Мои глаза сузились от его слов и от того, как он ушел, ничего не объяснив. Я проследил за чувством вины на лице Эльзы и повернулся к Льюису.

— Перезвони сенатору Эриксону и сообщи ему, что я все-таки приду на его прием сегодня вечером. Пусть машина заберет меня через двадцать три минуты — после того, как я закончу ужин.

Он посмотрел на меня и Эльзу.

— Вы уверены?