Бастиано Романо (ЛП)

Пока не перестало.

И все равно он не остановился.

Отец Лучано ничего не говорит. Я могу представить его. Россыпь светлых волос, почти ничего не скрывающая на его редеющей шевелюре. Его пухлые пальцы, сжатые вместе, как у шпиля. Белый канцелярский воротничок, сдавливающий его толстую шею. Черное облачение и душная кабинка, пот стекает по его сгорбленной спине.

Отец Лучано. На два года старше меня. Двадцатичетырехлетний парень, которому на вид не больше сорока. Я бы пожалела его, если бы мне не нужно было приберегать свою жалость для себя. Мои губы испустили вздох, пока я ждала его ответа, не понимая, почему я решила прийти сюда. В тот момент мне показалось, что это правильно.

Вздох слишком соблазнителен, но я ничего не могу с собой поделать. Половина мужчин в этом городе говорят мне, что я богиня. Другая половина говорит, что я проклятие. Я знаю, какой половине я верю. Это не та половина, которая навещает меня в "Посадочной полосе", разглядывая мое тело, пока я раздеваюсь донага и с достоинством внимаю их восхвалениям.

На мгновение мне становится интересно, что думает отец Лучано, когда его дыхание становится глубже, а деревянная скамья на его половине кабинки скрипит от неуверенных движений. Он знает, кто я. Он знает, чем я зарабатываю на жизнь. Подозреваю, что он также знает, кто я такая.

Он хочет тебя, — шепчет во мне дьявол.

Я всегда слушаю своего дьявола. Она управляет моим будущим. Иногда мне становится не по себе в этом маленьком городке. В один из них я попала, услышав ее голос, после пит-стопа автобуса с групповухой.

Я бы назвала ее Судьбой, если бы не ряд неверных решений, которые я приняла. Мой Дьявол убеждал меня остаться здесь. Он стер с лица земли мою совесть и умолял переспать с Анджело Де Лука, человеком, не способным управлять своим синдикатом, не говоря уже о том, чтобы наложить на меня руки. Я знаю, что являюсь своим дьяволом, но предпочитаю отстраниться от вины.

Потому что теперь я живу в ловушке мира, где четыре мафиозных синдиката противостоят друг другу.

Андретти против Романо.

Камерино против Росси.

Два раздробленных побережья, враждующих между собой.

И пятый синдикат, отброшенный в сторону. Синдикат Де Лука. Незаслуженный. Рассадник недовольства. На протяжении веков его считали несущественным. Управляется безумцем, чье внимание я привлекла.

Отец Лучано прочищает горло и, возможно, сдерживает вожделение.

— Чувствуешь ли ты вину, дитя мое?

— Да.

Не к Анджело Де Луке.

Не к его жене.

К моему ребенку.

Девочке, как предсказывает мой дьявол. Если мой дьявол прав, она умрет в этом городе, как и я. Незначительной. Незаконнорожденная принцесса, не способная претендовать на трон. Конечно, есть лучший выход.

Бежать.

Желание снова овладевает мной. Я чувствую его до самых пальцев ног.

— Чувство вины — это груз на плечах. Твое тело говорит тебе, что нужно сделать паузу. Подумать. Принять лучшее решение. Раскаяться.

Мое раскаяние не будет иметь значения, когда Анджело Де Лука узнает, что я беременна. Я буду либо мертва, либо схвачена.

— Вы когда-нибудь думали о том, чтобы покинуть этот город, отец Лучано?

Его дискомфорт переместился на мою половину исповедальни. Люди не покидают Девилс Ридж, потому что люди не покидают мафию. Отец Лучано — не мафиози, но в этом городе каждый имеет максимум одну степень.

— Нет, — наконец, смиряется он, и я слышу это.

Ложь.

Если священники могут лгать, то где же честность исповеди?

— Если бы вы хотели покинуть этот город, отец, как бы вы это сделали? — Провокационный вопрос, но большинство утверждает, что я провокационный человек.

— Я бы не покинул Девилс Ридж.

— Рассмешите меня. — Я понизила голос так, как, я знаю, нравится мужчинам. — Пожалуйста. — Когда он замолкает, я продолжаю, голос гладкий, как шелковистый секс, бьющий по всем нужным точкам. — Я ваше дитя, отец. Ваша паства. — Мои губы приоткрываются, когда я наклоняюсь ближе к решетке. Я знаю, что он видит их, и шепчу, словно умоляя его о члене: — Ведите меня.

Он снова вздрагивает.

— Аэропорт…

— Там останутся следы.

— Церковь отправляет грузы через неприметный вход на Эхо-стрит. Я бы воспользовался им, чтобы проскользнуть в грузовой отсек улетающего самолета.

Шансы невелики, но шансов на спасение больше, чем было десять секунд назад.

— Спасибо. — Не дожидаясь покаяния, я встаю и собираю свои вещи. Паспорт и бумажник с выцветшей фотографией меня и моей сестры.

Отец Лучано встречает меня у исповедальни, его взгляд не отвлекается на мою красивую упаковку.

— Ты не можешь покинуть этот город, дитя мое.

— Вы только что показали мне, как, отец. — Мои губы кривятся в улыбке. — Вы показали мне, шаг за шагом, и я никогда бы не узнала о том, что церковь имеет доступ к аэропорту, если бы вы не указали мне путь. — Я тереблю верхний край рубашки, пока его не ослепляет вспышка декольте. Затем поправляю ему воротник, пока он не задыхается от прикосновения моих пальцев к его пульсу. — Способ, о котором знаете только вы и ваши братья.