Бастард фон Нарбэ

Луиза всё-таки замешкалась на пороге, но рыцарь нетерпеливо обернулся и пришлось, удивляясь собственной наглости идти вслед за ним по ковровому полу через бесконечно огромный кабинет мимо длинного-длинного стола, в торце которого сидел Сам.

Константин Болдин, наместник маркграфа Радуна на Акму.

Сидел он, правда, недолго. Как только увидел тёмно-синий с золотом скафандр,  тут же вскочил из кресла, сложив руки на груди, пробормотал:

– Благословите, ваше преподобие.

И Луиза увидела – в первый раз – как отец Лукас болезненно поморщился, осеняя склонённую голову святым знамением.

– Это ужасно… просто ужасно, – заговорил Болдин, –  примите мои глубочайшие соболезнования. Но, слава Богу, что хотя бы с вами всё в порядке. Вы садитесь, отец… э-э?

– Моё имя Лукас фон Нарбэ, – сообщил пилот, – но сейчас это не имеет значения…

Луиза отчетливо и ясно, будто сказанные вслух, увидела, в глазах наместника два слова: «тот самый?»

Так можно смотреть на звезду дун кимато, или на аристо, но не на рыцаря же Десницы Господней.

А тот продолжал, как ни в чём не бывало:

– Нам нужен корабль. Мне хотелось бы как можно скорее вернуться в монастырь.

– На какой срок вам нужен корабль? – деловито осведомился Болдин. Край столешницы у него под рукой замигал символами световой клавиатуры. 

– На неопределённый.

– Ну, хм… что ж, мы, безусловно, рады всячески содействовать как ордену Десницы Господней, так и вам лично, отец Лукас. Сейчас я взгляну…

– Я уже смотрел, – перебил его священник, – не утруждайте себя поиском в информатории, сын мой. По странному стечению обстоятельств именно сегодня все корабли, имеющиеся в порту, встали на профилактику, текущий ремонт, и дезинфекцию. Все, включая багалы… Но нам нужна не багала, даже не гарим, достаточно будет обычного челнока.

– Вы шутите, ваше преподобие? – Болдин удивлённо поднял глаза от монитора, и шутливо хлопнул себя по лбу: – ах, ну, конечно! Рыцарь-пилот фон Нарбэ… Скажите, пожалуйста, это правда, что…

– Думаю, нет.

Болдин смущённо кашлянул и после паузы сообщил, уже значительно суше:

– Я могу предоставить вам свою личную тангу. Она будет готова через несколько часов. Вы можете пока отдохнуть в одном из люксов нашей гостиницы.

– Благодарю вас, сын мой, – отец Лукас поднялся, подал руку Луизе. На сей раз, она не стала возражать.

– Вас проводят, – пообещал наместник, – и, э-э, ваше преподобие, по поводу этой женщины…

– Сахе Изольды Маркес, –  мягко поправил священник, – сахе Маркес я собираюсь доставить в монастырь Белой Девы. Это всё?

– Видите ли, дело в том, что… сахе Маркес не зарегистрирована в нашей базе данных. Возможно, в результате падения метеорита произошёл какой-то сбой в системе. Всё, что нам нужно, – Болдин успокаивающе улыбнулся, – это провести стандартную процедуру опознавания.  Чтобы отыскать генетическую карту. Вы же понимаете, без документов…

– Через несколько часов это перестанет быть вашей проблемой, сын мой, – всё так же мягко сказал отец Лукас.

– И верно.

Луиза и не предполагала, что наместник Болдин настолько покладист.

За великолепной дверью, помимо куколки-секретарши топтались теперь двое быкоподобных дружинников. Провожатые. Интересный денёк сегодня. Мало того, что довелось побывать в кабинете у Самого, так теперь ещё и номер-люкс светит. Вот жизнь у священников – всем бы такую!

А номер оказался действительно роскошным. Двухкомнатный, с настоящей мебелью: кресла, диван, маленькие столики – всё стояло прямо на полу, то есть, на ковре. Никаких встроенных в стену кроватей   «минимум места – максимум комфорта»,  никакого: «два в одном – кухня плюс санузел». Кухни вообще не было. Зато была ванна. Огромная, как бассейн. Стеклянная, с гидромассажем, кучей блестящих кнопочек,  подушкой под голову и без всякого лимита на воду.

– Ни…чего себе, – ахнула Луиза, когда обозрела роскошь, предоставленную в их распоряжение, – я и не знала, что на Акму есть такое.

Она поглядела на преподобного: впечатлен он, или для священников номера-люкс – дело обычное?

Фон Нарбэ тщательнейшим образом заблокировал дверной замок и сейчас оглядывался. Отнюдь не с целью полюбоваться шёлковыми обоями или видом в огромном, во всю стену, окне-мониторе. Он прошёлся по залу, как будто что-то искал. Отключил дуфунг. Недовольно щурясь, посмотрел на потолок. Стянул шлем и хлопнулся в кресло.

Красивый, всё-таки, мужик. 

Жгучий брюнет, очень смуглый, почти чернокожий. В сочетании с нелюдскими фиолетовыми глазами цвет кожи казался особенно странным. Экзотическим.

И правильным.

Так и надо. Таким он и должен быть. Черноволосый, темноглазый, с горбинкой на носу, с тонкой костью и хищной мягкостью в движениях. Так и надо, но что-то в этом во всём было не по правилам, выделялось острым краешком, мешая скользнуть по священнику взглядом, как по красивой картинке, удивиться мимолётно: «бывают же такие!» –  и забыть.

Ему бы росту добавить, хоть сантиметров пятнадцать, а лучше – двадцать.