Басмачество: правда истории и вымысел фальсификаторов

Анализ реакционной буржуазной литературы 20-х — начала 40-х гг. показывает, что именно тогда были заложены основы фальсификаторских концепций басмачества, таких его трактовок, как «народная», «освободительная война». Авторами различного рода антикоммунистических версий происхождения басмачества были в основном непосредственные участники контрреволюционной борьбы с Советской властью в Туркестане — интервенты, буржуазные националисты. Из-за своего субъективного восприятия Великой Октябрьской социалистической революции они дали искаженную картину классовой борьбы в регионе. Но, приведя многочисленные факты, буржуазные авторы независимо от своих желаний убедительно показали роль британского империализма, реакционных кругов Афганистана и Ирана в разжигании басмачества.

Характерной чертой работ 20–40-х гг., как и вообще всей реакционной буржуазной историографии Октябрьской революции, было оправдание антисоветской интервенции в Советскую Россию (и, в частности, в Туркестан) необходимостью борьбы с немецкой и турецкой угрозой для Индии и соответственно для Великобритании. При этом преувеличивалась роль военнопленных— интернационалистов (немцев, венгров) в установлении Советской власти в крае, в борьбе с «Кокандской автономией». В статьях скупо, с тем чтобы скрыть факты, разоблачающие вмешательство английского империализма во внутренние дела Советского Туркестана, освещалось басмачество, которое трактовалось как «антибольшевистское восстание».

«Советологи» начала 20-х гг. невольно раскрыли классовое содержание контрреволюционного, националистического выступления в Средней Азии в годы гражданской войны. Независимо от своего желания они нарисовали довольно впечатляющую картину действительных замыслов различных британских «дипломатических», а на самом деле шпионско-диверсионных «миссий» на территории Туркестана в 1918–1920 гг., показали, что только с военной и материальной помощью Великобритании, реакционных кругов Афганистана, Ирана могли существовать подпольные контрреволюционные организации в Ташкенте, эсеровское Ашхабадское «правительство» и басмачество.

В буржуазной историографии 40–50-х гг. резко выделяются два этапа: 1941–1945 гг., вторая половина 40-х — начало 50-х гг. Хронологически они связаны со второй мировой войной, складыванием мировой системы социализма. Если для первого этапа характерным было издание в Англии, США прогрессивных исследований по Советской России, и в частности по среднеазиатским республикам, то вторая половина 40-х гг. отличается особым, антикоммунистическим, антисоветским подходом к исследованию проблем Октябрьской революции.

1941–1945 годы оставили известный след в развитии «советологии», хотя в этот период не появилось крупных исследовательских работ. Связано это было с военной обстановкой, когда в основном велись разработки оборонно-экономического характера, и с необходимостью создания популярных работ о Советском Союзе в связи с небывалым в Англии и США ростом интереса к нашей стране. В этих условиях издание откровенно враждебных, антисоветских публикаций по истории Октября, гражданской войны значительно сократилось[224]. Знаменательно, что работы Бейли, Эссертона, Чокаева не были включены в рекомендательный список литературы о Советской России, изданный библиотекой Конгресса США в 1943 г.[225]

Откровенно антикоммунистический, антисоветский характер носили «исследования», вышедшие в годы второй мировой войны в фашистской Германии и прогитлеровски настроенной Турции. В книгах по истории Советской Средней Азии наряду с экономическими, географическими вопросами истории Туркестана, советских среднеазиатских республик рассматривались не которые аспекты борьбы за победу Октябрьской революции в регионе, в частности и басмачество[226]. Оценка этого явления не отличалась от той, которая была дана в работах Кастанье, Чокаева: также утверждался «народный», «национальный» характер басмачества, говорилось даже о «народно-социалистическом движении»[227].

В 1942–1944 гг. в Турции вышел ряд работ эмигрантов из России, и среди них книги А. Валидова (Тогана), в которых басмачество трактуется с пантюркистских позиций, как национально-освободительное движение, привлекшее к себе «в 1918–1923 годах все силы, способные к активным действиям»[228]. Характеризуя социальную базу басмачества, Валидов признал, что «басмаческие организации опирались в большей мере на «улемов» с их косными взглядами и фанатически настроенную часть узбекской буржуазии»[229]. В эти годы начала проявляться тенденция игнорирования многочисленных фактов из литературы 20–30-х гг. об иностранной помощи белогвардейским и басмаческим организациям, получившая распространение в последующие годы. Помощь империалистических государств (Англии, Франции, США, а также Германии, Турции) объявлялась «выдумкой большевиков»[230].