Башня Зенона

В конце I в. до н. э. и в первой половине I в. н. э. Херсонес ведет борьбу за независимость от Боспорского царства, в состав которого он был включен после смерти Митридата VI Евпатора и распада его державы В этой борьбе использовались прежде всего средства дипломатии. Но в любую минуту дело могло обернуться вооруженным конфликтом. Византийский император и писатель Константин Багрянородный донес до нас легенду о Гикии — дочери Ламаха, одного из правителей Херсонеса^{10}. Царь Боспора женил на Гикии своего сына, а затем, используя это обстоятельство, попытался произвести в городе переворот и лишить его независимости. Боспорский царевич тайно сосредоточил в подвалах дома Ламаха отряд своих воинов, силами которых и предполагалось захватить власть. Совершенно случайно заговор раскрылся, и боспорцы были уничтожены. В основе легендарной истории лежат все-таки, судя по всему, реальные события I в. н. э. Во всяком случае, историческая обстановка в Херсонесе того времени обрисована в ней весьма правдиво..

Вместе с тем Боспор и Херсонес оказывают друг другу помощь в борьбе против общих врагов. Одна из херсонесских надписей посвящена боспорскому царю Полемону I (14—9 или 8 гг. до н. э.), именуемому в ней «спасителем херсонесцев»^{11}. Очевидно, речь идет о военной угрозе со стороны скифов, от которой город был избавлен боспорскими войсками. С другой стороны, в армии того же Полемона сражался вспомогательный отряд херсонесского войска^{12}.

Во внутренней жизни города в I–IV вв. н. э. происходят важные изменения. Взамен демократической формы правления устанавливается аристократическая республика, власть сосредоточивается в руках немногих богатейших семейств, представители которых из поколения в поколение неизменно занимают высшие должности.

В условиях мира, обеспеченного присутствием в городе римского гарнизона, хозяйство Херсонеса, пострадавшее за длительный период войн и смут, переживает новый подъем.

Incipit vita nova [4]

На рубеже нашей эры, после того, как Август стал фактически единовластным правителем — принцепсом, а затем самодержавным императором римлян, когда Римская республика превратилась по существу в империю с централизованной системой государственного и финансового управления, могучей армией и флотом, — в этот период началось интенсивное освоение не только ранее приобретенных Римом провинций, но и отдаленных, в чем-то зависимых или «союзных» Риму земель. В числе таких «союзников» Римской империи оказался Боспор, а позднее и Херсонес.

В 62 г. н. э. Херсонес был осажден скифской армией. Отразить нападение удалось лишь благодаря вмешательству римлян. В Крым прибыл легат[5] Мёзии Тиберий Плавтий Сильван, который после победы над скифами расположил гарнизоны римского войска в Херсонесе и в некоторых других пунктах крымского побережья^{13}.

Вероятно, около этого времени (не более как через 100–150 лет после постройки) левофланговая башня показалась недостаточно массивной и надежной для защиты столь важного района Херсонеса, как порт. Башню окружили еще одним рядом облицовочных камней, вследствие чего ее диаметр увеличился до 11,5 метра.

С конца I в. н. э. скифы проявляют большую активность, направленную, правда, в основном против Боспорского царства. Херсонесу удавалось отбиться от них лишь благодаря наличию римского гарнизона. Но потом на некоторое время римляне покинули город, и здесь-то ему пришлось, вероятно, несладко. Во всяком случае, в первой половине II в. н. э. Херсонес ищет военного союза с тем самым Боспором, от обременительной опеки которого он только недавно и с большим трудом освободился^{14}. Скифы продолжают тревожить греков до начала III в. н. э.

Едва удается справиться со скифами, как в Северное Причерноморье начинают проникать новые опасные противники — готы^{15}. В 50—70-х годах III в. они предпринимают ряд походов, направленных на захват приморских городов Черного, а впоследствии и Средиземного морей. Нетрудно представить себе, как подобная обстановка должна была отразиться на Херсонесе. Жители его трепетали от страха за стенами города — в любой момент и они могли стать объектом свирепого нападения могущественных «варваров». Правда, на этот раз все обошлось благополучно: Херсонес снова выручило присутствие в нем римских солдат.

Как только положение в Крыму несколько стабилизируется, вспыхивает старая вражда Херсонеса с Боспором. Константин Багрянородный приводит так называемые «Херсонесские легенды», в которых рассказывается о блестящей победе, одержанной херсонесцами, о захвате ими самой столицы Боспорского царства. Последующие попытки боспорцев отомстить Херсонесу оканчиваются их поражением^{16}. К сожалению, реальная историческая основа в «легендах» порою затемнена фантастическими описаниями и подробностями^{17}.