Башня страха

— Отлично. Тогда доведи меня до кровати и отправляйся. Обессиленный, старик рухнул на постель и сразу же погрузился в глубокий сон. Очнулся он, лишь когда пришел Карза. Пришел, чтобы услышать сокровенные тайны Живых.

В клетке вдруг наступила зловещая тишина. Она-то и заставила Зуки очнуться, встревоженно оглядеться кругом. Он увидел, что в дверь вошел великан и что направляется он прямиком к нему.

У Зуки бешено заколотилось сердце. Он обмочился. Он судорожно всхлипывал. Хотел вскочить, бежать, но ноги не слушались.

Великан поднял его и понес прочь из клетки, через огромные залы — в просторную комнату, освещенную лишь двумя свечами в углу.

Великан усадил Зуки между свечами и предупредил.

— Не двигайся, малыш, пока не скажут, а то пожалеешь. Но Зуки и без того оцепенел от ужаса.

В сумерках по пыльной проселочной дороге, что проходила мимо дома вдовы национального героя Кушмарраха, генерала Ханно бел-Карбы, ехала разукрашенная с нелепой яркостью запряженная осликом тележка. Возничий остановился рядом со старухой, которая сидела на обочине и горько плакала. Вокруг суетились несколько слуг, чью верность мортианам не удалось поколебать ни угрозами, ни тумаками.

— Помогите ей сесть в телегу, — велел им возничий.

Один из слуг — он трясся от страха — нерешительно спросил:

— Кто вы?

— Старый друг ее мужа. Я приехал, чтобы доставить вас в безопасное место.

Властный вид и тон незнакомца развеяли сомнения слуг. Они подняли свою хозяйку и усадили в тележку, а сами пошли следом.

Они проехали около четырех километров и свернули в лес, один из немногих еще не вырубленных жадными геродианами. Среди леса на поляне был разбит лагерь. Там люди в странных черных кафтанах и штанах мазали друг другу лица древесным углем. Они с почетом встретили путников, окружили их заботой и вниманием.

Изгнанников удобно устроили и вкусно накормили, а возничий тем временем расспрашивал о выселявших их мортианах. Он тоже переоделся в черное и позволил вымазать себе лицо.

Старуха не проронила ни слова и не отрывала глаз от костра.

— Все готово, Нейк? — спросил возничий.

— Да, атаман.

— Тогда приступим. Старуха подняла глаза.

— Вы те, что называют себя Живыми?

Атаман едва заметно кивнул, но не ответил прямо.

— Вы вернетесь домой, высокочтимая госпожа, вернетесь еще до восхода солнца, — только и сказал он.

Эйзел опоздал — из-за не в меру дотошных и любопытных сыновей Мумы. Но шпион был на месте — с мешком на голове, а сопровождающий — на почтительном расстоянии от него, как и договаривались. Все по плану.

Человек с завязанными глазами подскочил от прикосновения Эйзела.

— Пошли, — прошептал тот.

Пленник повиновался, хотя представления не имел, куда они направляются. Эйзел огляделся — нет ли слежки, но ничего не заметил. По ночам акрополь точно вымирал, не слышно было даже геродианских часовых, стоявших на своих постах. Он провел подопечного через Черный ход Судьбы.

Торго ждал их. Он поманил Эйзела за собой. Странно, но евнух не проявлял обычной своей раздражительности. Эйзел наморщил лоб.

Торго провел его в большую комнату. Мальчишка сидел в дальнем углу между двумя свечами, и вид у него был весьма жалкий.

— Я сниму колпак, и ты увидишь своего мальчонку, — прошипел Эйзел. — Ничего не делай, ничего не говори, не оборачивайся Понял?

Шпион кивнул.

Эйзел сдернул мешок.

Несчастный весь напрягся, судорожно сглотнул, но сумел взять себя в руки. Эйзел не торопил его — пускай любуется. Наконец предатель кивнул снова — довольно. Эйзел надел мешок и повел его прочь из комнаты.

Торго закрыл за ними дверь, прошептал:

— Я разбудил госпожу. Она желает тебя видеть. Я пригляжу за ним. — В шепоте евнуха послышались знакомые злобные нотки.

— Хорошо. Мне тоже нужно переговорить с ней. Где?

— В алтаре.

Эйзел пожал плечами, оставил шпиона с Торго и пошел к Чаровнице.

Она стояла у тела мужа. Лицо Чаровницы светилось безумной решимостью, от чего красота ее казалась еще ярче. Но все равно заметно было, что женщина эта безмерно устала, что она изнемогает.

Незачем вести себя вызывающе. Хватит и сообщения о гибели Садата Агмеда.

Чаровница обернулась, но не сняла руки с хладного трупа Накара.

— Торго сказал, что твой Генерал смеет угрожать мне.

— Он не мой, госпожа. Я просто передаточное звено, мостик между вами.

— Но какое право он имеет…

— Во-первых, право здравого смысла. Твоя спешка начинает привлекать к нам внимание. И во-вторых, примитивное и первобытное право сильного. Без него у тебя ни черта не выйдет.

— Мы обдумаем это. Но ты, ты со мной, Эйзел? Или ты и правда покинул меня?

— Я никогда не покину свою госпожу. Никогда. Но я отказываюсь поганить все дело излишней торопливостью.

— Проклятие! Ты будешь выполнять мои приказания…

— Госпожа! Сегодня убили Садата Агмеда. Кровь отхлынула от ее щек.

— Откуда тебе известно это имя?

— Знать — моя профессия. Поэтому я до сих пор жив. С минуту Чаровница смотрела на Эйзела тяжелым взглядом. Но постепенно она сникала, съеживалась, превращаясь в обычную усталую женщину, какой и была на самом деле.

— Расскажи мне об этом.