Башня рассвета

Ириана скривила губы:

– Ты же хочешь поскорее попасть на войну. Давай, поднимайся.

Шаол рывком высвободил плечо:

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Я не собираюсь отвечать на подобные вопросы.

Ириана вновь просунула руку ему под мышку и закряхтела от натуги. Шаол был вдвое тяжелее ее.

Шаол скрежетнул зубами. Не желая, чтобы Ириана надорвалась, он вытолкнул ее руку и опустил ступни на пол. Потом, упираясь в подлокотники кресла, приподнялся, насколько мог:

– И что дальше?

Ниже колен ноги вполне ему подчинялись. В бедрах он всю неделю ощущал покалывание, и тем не менее…

– Ты ведь не разучился стоять?

Вместо ответа Шаол задал свой вопрос:

– Почему ты буквально воспрянула, когда вчера я сообщил о задержке Несарины еще на несколько недель?

Веснушчатые щеки Ирианы густо покраснели, но она не оставила попыток поднять Шаола на ноги:

– Да, я обрадовалась, поскольку не хотела, чтобы ты отвлекался. Сейчас каждый день важен.

– Врешь.

Пространство вокруг Шаола было наполнено запахом Ирианы. Она упрямо тянула его вверх. Шаол упирался в подлокотники, отчего кресло жалобно скрипело.

Ириана парировала его удар и перешла в наступление – гибкая и по-змеиному безжалостная.

– По-моему, это ты испытал облегчение, – прошипела она, обжигая жарким дыханием его ухо. – Ты рад отсутствию Несарины, поскольку можешь воображать, будто связан обязательствами перед нею. Их ты превращаешь в стену. И потому, когда она далеко, а ты здесь, со мной, тебе легче оттого, что она не следит за каждым моим шагом. А главное – тебе не надо думать о том, кем она является для тебя. Пока Несарины нет рядом, она – не более чем воспоминание, далекий идеал. Но когда она здесь и ты смотришь на нее, что ты видишь? Что чувствуешь?

– Я делил с нею постель. Думаю, это достаточно говорит о моих чувствах.

Шаол ненавидел произносимые слова, и в то же время эти всплески злости давали ему облегчение.

Ириана шумно втянула воздух, но отступать не собиралась.

– Да, ты делил с нею постель. Но мне сдается, она была для тебя скорее средством отвлечься, чем настоящей страстью. Она устала от этой роли. Несарине надоело быть утешительным призом.

Руки Шаола дрожали от напряжения. Кресло тряслось под ним. Он упрямо тянулся вверх. Простоять бы на ногах хотя бы минуту, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

– Ты сама не знаешь, о чем говоришь.

Вчера, после обеда, она даже не упомянула Аэлину. Зато теперь…

– Значит, потом Аэлина выбрала Дорина? Еще бы, она королева. Удивляюсь, как она выдерживала вас обоих. Уж она-то хорошо знает адарланскую историю и все беды, принесенные вашим королевством Террасену.

Ноги отвыкли держать тяжесть его тела, и от попыток вновь заставить их делать это у Шаола грохотало в ушах.

– А тебе ведь понравилось празднество в честь Техомы. Ты была готова умолять меня о продолжении.

Почему из его рта вылетают такие гадости? Шаол этого сам не понимал.

Ногти Ирианы впились ему в спину.

– Ты удивишься, но дым зелья туманит мозги не всем. У кого-то он обостряет восприятие. И тогда отчетливо видишь, с кем собираешься себя замарать.

– Конечно. С уроженцем Адарлана. С вероломным предателем, у которого нет ничего святого. Так я выгляжу?

– Тебе лучше знать. Ты почти не говорил об этом. Даже попыток не делал.

– А ты, как посмотрю, отличаешься умением проникать в душу?

– Речь не обо мне. О тебе.

– Ты ведь не хотела возиться со мной, но была вынуждена согласиться, потому что так решила ваша верховная целительница. Она увидела твою суть. Как бы высоко ты ни забралась в вашей башне, ты все равно осталась пугливой девчонкой из Фенхару.

Он рассмеялся. Его смех напоминал горький лед, если такой встречается в природе.

– Мне знакома женщина, потерявшая в жизни столько же, сколько ты. И знаешь, во что она превратила свои потери?

Шаол едва мог остановить поток слов, выливавшийся из его рта. Гул в голове мешал думать.

– Она выследила всех виновных в ее потерях и уничтожила их. А что все эти годы делала ты? Вздыхала и размазывала слезы по щекам?

Шаол почувствовал: его слова достигли цели. Ириана содрогнулась всем телом и замерла. И в этот момент колени Шаола согнулись, но не дрогнули под тяжестью его тела. Он понял, что стоит на ногах.

Стоит. Не сделал пока ни шагу, зато по части оскорблений ушел слишком далеко. Он не верил ничему, что тут наговорил. Даже мыслей таких у него не было, особенно касающихся Ирианы.

Ириана судорожно вздохнула. Ее дыхание обожгло ему грудь. Она несколько раз ошеломленно моргнула и закрыла рот. Шаол видел, как между ними вырастает стена, становясь непреодолимой.

Прежних отношений уже не будет. Этого она ему не простит и больше не улыбнется. Этого она не забудет, в каком бы состоянии он ни находился.

– Ириана, – хрипло произнес он.

Но она быстро убрала руки и попятилась, качая головой. Она оставляла его одного, пусть и стоящим на своих некрепких ногах. Ириана отошла еще на шаг. Ее глаза влажно блестели.

Шаолу показалось, что ему полоснули по груди кинжалом, распахнув грудную клетку настежь. Внутри была пещера, которую он попытался закрыть ладонью. Его шатало.