Башня преступления

Горэ, помимо денег на возведение и обустройство замка, уже выложила огромную сумму, необходимую для успеха заговора. При этом были использованы слабые стороны старухи: невежество и эгоизм.

Горэ давала деньги, чтобы стать королевой Франции.

Не будем говорить обиняками: слово произнесено во всем его истинном величии.

Тот, кто не знает крестьян, пожмет плечами; тот же, кто их знает, едва ли удивится.

Странный народ… Когда говоришь с ним, любое красноречие становится ненужным, если есть истина, в которую эти люди хотят поверить; но окончательно убедить их сможет лишь ложь, самая абсурдная, примитивная и чудовищная.

В данном случае ложь была тщательно продумана; она была похожа на детский спектакль. Ля Горэ уже не могла сорваться с крючка.

Она по-прежнему жила на ферме, но теперь старухе дали «свиту», поскольку в преддверии блистательного будущего Матюрин уже получила титул «табуретной герцогини».

Эти слова, которых крестьяне не понимают, имеют над ними магическую власть.

Месье Николя, сын несчастного Людовика, в виде вознаграждения за то, что Матюрин сделала для его королевской особы, предложил старухе на выбор два звания: королевы-матери или жены короля; во втором случае это был бы морганатический брак, как у Людовика XIV и мадам де Ментенон.

Разумеется, сей союз придется пока держать в тайне, поскольку месье Николя не может публично жениться до того, как его провозгласят королем. Это лишило бы его поддержки всех иностранных государей, у которых больше не осталось бы надежд выдать за него своих дочерей.

Горэ прекрасно это понимала. Тем не менее, она выбрала звание жены короля, надеясь, что вскоре после завоевания Парижа в соборе состоится оглашение, а потом и венчание…

«Свита» Горэ, пока еще герцогини, состояла из графини Корона, внучки полковника, мадам Жулу дю Бреу графини де Клар и двух молодых дам из Парижа.

Почетным кавалером старухи был виконт Аннибал Джоджа, маркиз Паллант, а в качестве шталмейстеров выступали месье Кокотт и месье Пиклюс.

Их жены, молодые парижские дамы, мадам Кокотт и мадам Пиклюс, с которыми Матюрин прекрасно ладила, целыми днями пересказывали ей на свой манер историю мадам де Ментенон; впрочем, старуха предпочитала приключения шведской королевы Кристины и особенно биографию Екатерины Великой, которую эти дамы и господа излагали тоже очень хорошо.

Нравы Екатерины особенно восхищали Матюрин, тем более, что ей объяснили: для коронованной особы нет ничего грешного. Ля Горэ охотно сорила деньгами. Несмотря на возраст, самые бурные страсти, пробудившись, клокотали теперь в душе этой грубой женщины, обладавшей почти мужским характером.

Ля Горэ мечтала стать такой же, как эта прославленная северная бой-баба; Матюрин даже приукрашивала ее историю.

Все шло хорошо. Уже назначили дату знаменитого морганатического брака, как вдруг приезд двух новых лиц вызвал некоторое замешательство среди личных советников месье Николя, сына несчастного Людовика.

Генерал, граф де Шанма, вернулся в свой замок со старшей дочерью, мадемуазель Изоль де Шанма.

А некий неизвестный здесь, молодой человек, барон Поль Лабр д'Арси, поселился в доме, расположенном в городке Мортефонтэн.

С этого дня сына несчастного Людовика не видели даже самые верные его союзники.

Смехотворный заговор продолжал, однако, занимать местных дворян; мрачная драма назревала незаметно, а дерзкая комедия королевской свадьбы разыгрывалась дальше за закрытыми дверями, в четырех стенах Шато-Неф-Горэ.

VII БЛОНДЕТТА

Прошло около двух месяцев с тех пор, как генерал, граф де Шанма, с дочерью Изоль, с одной стороны, и Поль Лабр, с другой, поселились в окрестностях леса Ля Ферте.

Генерал жил весьма уединенно в своем замке де Шанма. Не стоит и говорить, что граф оставался совершенно безучастным к играм сельских простаков в заговоры и политические интриги.

Его дочь, прекрасная Изоль, держалась в стороне от местного «общества», которое сначала провозгласило ее гордячкой и кривлякой, а вскоре обвинило ее в том, что она – девушка «с прошлым».

Поль Лабр, или месье барон д'Арси, как его теперь называли, был даже еще большим отшельником, чем генерал и его дочь.

Прекрасная Изоль, по крайней мере, часто прогуливалась верхом в костюме амазонки и даже нанесла несколько визитов графине де Клар, которая была одно время ее покровительницей и опекуншей, когда генерал отбывал наказание в тюрьме.

Месье барон д'Арси не виделся абсолютно ни с кем и, казалось, избегал любых встреч.

Он жил в своем особняке, который оставила ему тетка; ее завещание хранилось на улице Вьей-дю-Тампль, у мэтра Эбера де л'Этан де Буа, нотариуса, казначея, лейтенанта артиллерии национальной гвардии и члена многочисленных хоровых обществ. Это наследство как нельзя более соответствовало любви Поля к одиночеству.

Дом был окружен обширным садом, надежно скрывавшим особняк от посторонних глаз. Правда, дверка в ограде выходила на одну из улиц Мортефонтэна, недалеко от храма, но две другие калитки вели в лес.