Башня Полной Луны

Эриза кивнула, отошла к воротам и протянула перед собой руки, словно нашаривая нечто перед собой в воздухе.

Через несколько мгновений раздался шорох и скрип. Мертвые воины поднимались как марионетки, привязанные к ее пальцам невидимыми нитками. Выстроившись в колонну по двое, воины Ахмар, стуча костями и брякая железом, маршем направились по дороге в сторону долины, из которой мы пришли. Пусть им мирно спится в цветущих лугах...

Начальника гарнизона скелеты унесли на руках, по частям. Хассим с тоской проводил глазами его роскошные воронёные доспехи и отправился за дровами.

Над пылающими головнями плясали языки пламени. Трещали и корчились, истекая смолой, сосновые веточки. Искры летели в темно-синее небо. Мы сидели у костра и ждали, пока прогорят поленья, чтобы обжарить на углях лепешки с мясом. А пока передавали по кругу бурдюк с вином. Альва достал из сумки апельсин и кинул Эризе. Они уставилась на незнакомый фрукт с глубоким изумлением.

Я засмеялась. Альва снова себя выдал. Когда во время нашего последнего ужина в башне я увидела на столе жареную камбалу, то поняла, что угадала насчет множества выходов из башни. Один из этих выходов определенно вел в какую-нибудь таверну Мадиньи.

— Может, все-таки расскажешь, что за тип сидел под красным знаменем с летучей мышью на голове? — спросила я. — И почему эти Ахмар заявляли права на Илиберру?

Альва поморщился.

— Было два великих рода в Мураби: Шатт и Ахмар. Великий амир Кабра много лет лавировал между ними, то стравливая их, то миря. Все это привело к грязной междоусобице, которая закончилась перед самой войной убийством всей верхушки рода Шатт по приказу великого амира. После этого Илиберру захватил Ан-Ясин.

— А что стало с родом Ахмар?

— Они убрались в Ронгу.

— Коротко и ясно, — кивнула я слегка разочарованно. — Я-то думала, это будет долгая, захватывающая история...

— Если тебе хочется душераздирающих подробностей, спроси их, — Альва кивнул на Эризу с Хассимом. — О падении рода Шатт сложено множество баллад, а мне это вспоминать неприятно.

Я покосилась на Альву. Вспоминать?!

— Я знаю эту историю, — подтвердил Хассим. — Кто же из мурабитов ее не знает?

— И я знаю, — сказала Эриза.

— Ты разве не кастельо? — удивилась я.

— Моя бабушка была из мурабитов.

Я кивнула. Теперь понятно, почему Эриза знает их язык и в кого она такая черноглазая.

— Какую историю спеть? — спросила Эриза. — Ту, что поют мурабиты? Или историю, принятую кастельо? Ту, где Шатт — невинные жертвы? Или где они продали страну Ан-Ясину?

— Чепуха! Предательство было только предлогом для убийства, — резко сказал Альва. — Князей Шатт пригласили во дворец, и там, в покоях амира, подло перерезали. Кабра боялся этого слишком сильного рода. Это преступление ничего ему не дало — вскоре ему пришлось сдаться Ан-Ясину.

— В балладе пелось, что резня случилась в прекрасном зале с белым потолком необычайной красоты и восьмиугольным колодцем в центре, — задумчиво сказала Эриза. — Кровь заговорщиков текла по полу и копилась в этом колодце, не находя выхода...

Я нахмурилась. В памяти всплыло видение — заброшенный павильон в горах, бассейн, полный сухих листьев, призрак Сорайи...

Сухих листьев или крови?

— Мне они однажды приснились, — продолжала Эриза, — Рыцари рода Шатт. Они шли с развернутыми знамении и пели...

— Куда шли? — спросила я.

— Не знаю... В закат? К морю?

— Я знаю, куда они шли, — вмешался Хассим. — Они шли переходить на сторону Ан-Ясина. Только с песнями, знамёнами и строем — это вряд ли. Скорее крались по кустам, как воры! А род Ахмар считают проклятым, потому-что они попытались отстоять свою землю!

— Ахмар хотели только власти, — возразил Альва. — Скорее всего, это они с самого начала были в сговоре с Ясином и его демонами!

— Сейчас уже никто не узнает правду, — примиряюще сказала я.

— Кому, как не мне, ее знать, если я там был!

Мы дружно уставились на него в изумлении.

— Где?! 

— В Илиберре, во дворце амира! — резко сказал Альва. — Когда там зарезали всех моих родственников, отца, дядей и братьев... Я был такой же мальчишка, как ты, Хассим, но и меня бы убили вместе с прочими, если бы меня не взял под защиту придворный чародей...

Хассим даже не обиделся, что был назван мальчишкой, до того он был поражен.

— Так ты — Ан-Шатт? Ты был там?! Сколько же тебе лет?

Альва отвернулся от костра и от нас. Я думала, ни слова больше не скажет, но, к моему удивлению, он заговорил вполне спокойным голосом.

И говорил долго...

— Я был тогда совсем юн и плохо понимал, что происходит. Все менялось слишком быстро. Одних убивали, другие бежали кто куда. Потом город заняли войска Ан-Ясина, и начался хаос. Все побежали из города, как крысы, — одни к Ясину, другие в горы, третьи, в том числе и амир Кабра, к морю... А мы с чародеем ушли своей дорогой. Он сказал, что знает безопасное место, где ни один демон меня не достанет. Я пошел с ним... потому что не знал, куда еще идти!