Башня Нерона

Нерон предпочел легкую классику, как в вестибюле у входа. Отдаю ему должное: признак самоуверенного злодея. Он как бы говорит: «Я уже владею всем и властвую над всеми. Расслабься. Тебе осталось жить не больше минуты, так хотя бы насладись этим убаюкивающим струнным квартетом».

Рядом со мной Остин перебирал клавиши саксофона. Было видно, что и его нервирует этот саундтрек.

– Лучше бы играл Майлз Дэвис[36], – сказал он.

– Да, было бы неплохо.

– Слушай, если не выберемся отсюда…

– Даже не начинай, – оборвал его я.

– Да, но я просто хотел сказать: я рад, что нам удалось провести вместе время. Ну, понимаешь… вместе.

Его слова согрели меня даже больше, чем лазанья Пола Блофиса.

Я знал, о чем он говорит. Пока я был Лестером Пападопулосом, я, по правде сказать, не много времени проводил с Остином, да и со всеми, кто меня привечал, и тем не менее это было куда больше, чем время, которое мы провели вместе, пока я был богом. Мы с Остином узнали друг друга – не только как бог и смертный или отец и сын, но и как соратники, стоящие плечом к плечу, помогающие друг другу разобраться в наших непростых жизнях. И это было поистине драгоценно.

Мне хотелось пообещать, что если выживем, то станем общаться чаще, но я уже знал цену обещаниям. Если не знаешь наверняка, что сможешь сдержать слово, нельзя его и давать – тут все как с печеньками с шоколадной крошкой: если боишься, что съешь все за один присест, лучше не пеки их совсем.

Поэтому я лишь улыбнулся и сжал ему плечо, так и не решившись ничего сказать.

К тому же я все время думал о Мэг. Если мгновения, проведенные с Остином, мне так дороги – как оценить, что значат для меня наши с ней приключения? Почти весь свой путь я прошел рука об руку с этой глупой, храброй, раздражающей, чудесной девочкой. Я должен ее найти.

Двери лифта открылись. Мы вышли в холл. Мозаика на полу изображала триумфальное шествие по горящему Нью-Йорку. Очевидно, Нерон многие месяцы, а может, и годы, планировал, как обрушит свой гнев на город, что бы я ни сделал. Это было так отвратительно и так похоже на него, что я даже не смог разозлиться.

Мы остановились в конце коридора, расходящегося в две стороны в виде буквы «Т». Справа слышались разговоры, звон бокалов и даже смех. В левом коридоре было тихо.

Остин жестом приказал мне ждать – и аккуратно открепил от корпуса саксофона латунный стержень. На инструменте вообще можно было обнаружить много всякой нестандартной всячины, включая взрывающиеся трости, ершики для чистки клапанов, которые также служили кабельными стяжками, и небольшой кинжал, чтобы разить монстров и неприятных музыкальных критиков. У стержня, который он выбрал на этот раз, на конце было закреплено сферическое зеркальце. Остин высунул его в коридор как перископ, немного подождал, разглядывая отражение, и вернул его назад.

– Справа праздничный зал, – прошептал он мне на ухо. – Там куча охранников и еще какие-то люди, вроде бы гости. Слева библиотека, кажется пустая. Если, чтобы найти Мэг, тебе нужно добраться до юго-восточного угла, придется пройти прямо сквозь ту толпу.

Я сжал кулаки, готовый сделать все, что необходимо.

Из праздничного зала донесся девичий голос. Судя по учтивому и испуганному тону, это была дриада Арека.

– Благодарю всех вас за терпение! – объявила она. – Император улаживает некоторые вопросы в тронном зале. На нижних этажах небольшие беспорядки, но очень скоро с ними разберутся. Прошу, угощайтесь тортом и напитками, пока ждете, – ее голос надломился, – начала пожара.

В ответ прозвучали скупые вежливые аплодисменты.

Я схватился за лук. Мне хотелось броситься в толпу, освободить Ареку, расстрелять остальных и растоптать их торт. Но Остин дернул меня за руку и оттащил на несколько шагов к лифтам.

– Их слишком много, – сказал он. – Я их отвлеку. Заманю всех, кого смогу, в библиотеку – пусть гонятся за мной. Возможно, это даст тебе шанс пробиться к Мэг.

Я покачал головой:

– Слишком опасно. Я не позволю тебе…

– Эй, – Остин усмехнулся. На миг я заметил в нем проблеск собственной божественной самоуверенности. На лице у него словно было написано: «Я музыкант. Доверься мне». – Опасность – это часть нашей работы. Дай мне это сделать. Не вмешивайся, пока я их отвлекаю. А потом найди нашу девочку. Увидимся на той стороне.

Я не успел ничего возразить, как Остин уже выскочил на развилку и крикнул:

– Эй, идиоты! Вы все покойники! – И, приложив мундштук к губам, он тут же заиграл песенку «Хоп! Идет ласка!»[37].

Даже без оскорблений эта мелодия, сыгранная отпрыском Аполлона, неминуемо обращает противника в паническое бегство. Я вжался в стену у лифта, стараясь не попасться под ноги Остину, который помчался в библиотеку, и несущимся за ним пятидесяти или шестидесяти разъяренным гостям и германцам. Оставалось надеяться, что Остин найдет второй выход из библиотеки, иначе погоня будет очень короткой.