Башня Нерона

– Ого… – На лице Шермана отразилось восхищение, как у того, кто впервые увидел Афродиту. – Это было бы потрясно. То есть ужасно. Да-да, ужасно. Но… да, такое возможно. С его-то богатством и возможностями! И учитывая, сколько времени у него было, чтобы все спланировать. Конечно, ему понадобилось бы обустроить центральное хранилище и систему подачи, чтобы обеспечить быстрое рассеивание. Знаешь, о чем я подумал? Я бы разместил его под землей, чтобы воспользоваться городскими трубами, туннелями и прочим. Считаешь, у него и правда есть что-то такое? Когда мы идем в бой?

Тут я понял, что, вероятно, сболтнул Шерману Яну лишнего.

– Я потом зайду, – пробормотал я и поспешил убраться.

Следующей моей остановкой был домик Афины.

Я спросил у старосты Малкольма, нет ли у него какой-нибудь информации о башне Нерона или о существах, которые могут бегать в пещерах, а также не знает ли он, с чего бы галлийке вроде Лугусельвы служить Нерону и стоит ли ей доверять.

Малкольм походил по домику, задумчиво рассматривая висящие на стенах карты и книжные полки.

– Я могу поискать, – предложил он. – Можем собрать полную информацию и составить план наступления.

– Это… это было бы отлично!

– На все уйдет недели четыре. Три, если очень постараться. Когда тебе нужно выдвигаться?

Домик Афины я покинул в слезах.

Перед обедом я решил прибегнуть к последнему средству и посоветоваться со своим оружием – Стрелой Додоны. Я направился в лес, решив, что, возможно, пророческий дар стрелы усилится, если я принесу ее ближе к месту, где она родилась – Роще Додоны: там все деревья шепчут о будущем и каждая веточка мечтает, когда вырастет, стать снарядом, болтающим на шекспировском языке. К тому же мне хотелось уйти подальше от домиков, чтобы никто не увидел, что я разговариваю с неживым предметом.

Я посвятил стрелу в последние новости и прочел ей новые строки пророчества. А затем, да помогут мне боги, попросил у нее совета.

– РЕКЛА Я ТЕБЕ ПРЕЖДЕ, – сказала стрела. – НЕ ЗРЮ ИНОГО ТОЛКОВАНИЯ. ДОЛЖНО ТЕБЕ ДОВЕРИТЬСЯ ИМПЕРАТОРСКОМУ ПОСЛАНЦУ, В ЧЬИХ РУКАХ ОКАЗАЛСЯ.

– То есть Лугусельве, – кивнул я. – Значит, я должен сдаться Нерону, потому что едва знакомая галлийка заявила, что только так получится остановить императора.

– ИСТИННО ТАК, – подтвердила стрела.

– А зришь ли ты… Видишь ли ты, что случится после того, как мы сдадимся?

– НЕТ.

– Может, увидишь, если я отнесу тебя обратно в Рощу Додоны?

– НЕТ! – Она была так неистова, что чуть не выскочила у меня из рук.

Я уставился на стрелу, ожидая, что она скажет что-то еще, но, судя по всему, этот выпад стал неожиданностью и для нее тоже.

– Значит… теперь ты просто вопишь?

– ФИГУ! – выругалась стрела. По крайней мере, я решил, что это ругательство, а не заказ к обеду. – НЕ ВЛЕКИ МЕНЯ В РОЩУ, ЗЛОПАКОСТНИК ЛЕСТЕР! НЕУЖТО ДУМАЕШЬ, МНЕ РАДЫ БУДУТ ТАМ, ПОКУДА Я НЕ ВЫПОЛНИЛА СВОЙ КВЕСТ?

Трудно было понять ее тон, потому что ее голос раздавался прямо внутри моего черепа, но, кажется, я уловил нотки… обиды.

– Я… прости, – сказал я. – Я не подумал…

– ВЕСТИМО, НЕ ПОДУМАЛ. – Ее оперение задрожало. – НЕ ПО СВОЕЙ ВОЛЕ Я ПОКИНУЛА ДОМ, О ЛЕСТЕР. СИЛОЙ МЕНЯ ИСТОРГЛИ, ОТБРОСИЛИ! СКРОМНАЯ ВЕТОЧКА, НИКОМУ НЕ НУЖНАЯ, ПОЗАБЫТАЯ, ИЗГНАННАЯ ИЗ ХОРА ДРЕВ, ПОКУДА Я НЕ ПОКАЖУ, НА ЧТО СПОСОБНА! ЕЖЕЛИ СЕЙЧАС ВОРОЧУСЬ – ВСЯ РОЩА БУДЕТ НАДО МНОЮ СМЕЯТЬСЯ. УНИЖЕНИЕ… – Стрела замерла у меня в руке. – ЗАБУДЬ МОИ РЕЧИ, – прогудела она. – КАК БУДТО НИКОГДА ЭТОГО НЕ БЫЛО.

Я не знал, что сказать. Долгие годы я был богом лучников, но оказался не готов стать психотерапевтом для стрелы. И все же… Мне стало ужасно жаль бедняжку. Я протащил ее через всю страну и обратно. Я жаловался на ее недостатки. Я недооценивал ее советы и насмехался над ее высокопарным языком. Мне и в голову не приходило, что у нее есть чувства, надежды, мечты, а возможно, даже семья, такая же разобщенная, как и моя, от которой никогда не дождешься поддержки.

Я с горечью задумался о том, есть ли хоть кто-то, кем я не пренебрег, кого не обидел или не проигнорировал, пока был смертным, нет – даже за четыре тысячи лет своей жизни. Оставалось благодарить судьбу за то, что моя обувь не обладает чувствами. И белье. О боги, мне пришлось бы извиняться вечно.

– Я плохо с тобой обращался, – сказал я стреле. – Прости. Когда мы вернемся из квеста с победой, я отнесу тебя в Рощу Додоны, и тебя встретят там как героя.

Древко у меня под пальцами запульсировало. Несколько мгновений стрела молчала.

– ВОИСТИНУ, – наконец заговорила она. – ТЫ ПРАВ, СОМНЕНИЙ НЕТ.

Факт о тревожных звоночках: когда Стрела Додоны говорит, что я прав – это самый тревожный из всех звоночков, какие только можно представить.

– Что такое? – испугался я. – Ты что-то увидела в будущем? Что-то плохое?

Ее наконечник дрогнул.

– НЕ СТРАШИСЬ. МНЕ ПОРА ВОРОТИТЬСЯ В КОЛЧАН. ТЕБЕ ЖЕ НАДОБНО ПОГОВОРИТЬ С МЭГ. – Стрела замолчала.

Мне хотелось знать больше. И я знал, что ей известно больше. Но стрела дала понять, что разговор окончен, и я решил хотя бы в этот раз уважать ее желания.

Я положил ее в колчан и направился обратно к домикам.