Башня на краю света

— Но для этого у вас должны быть очень веские причины. Ведь чтобы найти вам новую квартиру, пришлось немало похлопотать, и не мне одной.

Муж стоял упрямый как столб.

— Когда парень был маленький — другое дело, — сказал он наконец.

— То есть?

— Да, совсем другое. Он из-за этого болел. И отставал в школе, и вообще.

— Ну, что касается отставания, то квартира тут ни при чем.

Муж не ответил и только упрямо набычился. Она беспокойно переминалась с ноги на ногу. Ну зачем он сердит фрёкен Лунд, она же столько для них сделала. А квартира-то какая, такие они только по телевизору видят. С ванной. С балконом.

— По-моему, господин Фредериксен, вам следует быть чуточку благоразумнее, — снова заговорила фрёкен Лунд со свойственной ей убедительностью. — Я уж не говорю о благодарности, но будьте хотя бы благоразумны. Вы видите, как заинтересовалась ваша жена, так хотя бы ради нее… Уверяю вас, не так легко было найти эту квартиру, ее буквально из-под земли вырыли.

— Ну так пусть она и переезжает. Я не сделаю отсюда ни шагу.

Казалось, он вот-вот расплачется. Больше, чем когда-либо, он походил сейчас на обиженного ребенка. Нет, это не были его обычные капризы. Причины крылись где-то очень глубоко. Даже ей туда не проникнуть. Он ведь так часто проклинал свою квартиру, твердил, что нельзя заставлять людей жить в таких условиях, что никто не может требовать…

Нет, насчет требований это совсем другое, это они с Харри… Однажды Харри позвал его на профсоюзное собрание, а он отказался.

— Только и знаешь лежать на кушетке да с боку на бок переворачиваться, — сказал тогда Харри. — Хоть бы разок сходил, большего от тебя никто не требует.

А муж обернулся к нему, да как рявкнет — никогда он с Харри так не разговаривал:

— Ты вообще не можешь ничего требовать от человека, который живет в такой помойной яме.

И остался лежать на кушетке.

Нет, это был не каприз, не стоило фрёкен Лунд больше и распинаться. Тихонько вздохнув, она простилась с давней мечтой о хорошей квартире, просторной и красивой, в каких живут другие, и мужественно постаралась улыбнуться.

— Ничего, — сказала она. — Как-нибудь и здесь проживем.

— Ну уж нет, извините меня, конечно. Но будьте хотя бы так любезны, подойдите к столу и сядьте. Давайте все-таки посмотрим план.

Муж стиснул зубы и не двинулся с места. Фрёкен Лунд достала из сумочки сигарету, закурила и решительным жестом положила коробок на стол, будто припечатала. Тут он сдался, подошел к столу, с грохотом выдвинул стул и сел чуть в стороне от фрёкен Лунд и этих ее чертежей.

Фрёкен Лунд попыхивала сигаретой. Когда она затягивалась, рот ее становился маленьким и круглым, и рука, державшая сигарету, была маленькая и пухлая. Странно, потому что все остальное у нее было крупное и внушительное, и странно, что раньше она этого не замечала — быть может, просто фрёкен Лунд слишком объемиста, сразу все не рассмотришь.

— Принесите-ка своему мужу пива, тогда, возможно, наши переговоры пойдут успешнее.

Она попыталась поймать взгляд мужа, но он смотрел мимо нее и только кивнул, но так коротко, что она затопталась на месте, не зная, как это понимать, потом поспешила на кухню за пивом, торопливо откупорила и бросилась обратно в комнату, поставила бутылку на стол перед мужем, он стал пить большими глотками, потом тыльной стороной руки вытер рот.

— Ну так чего ради я должен переезжать? — спросил он, отставляя бутылку и стараясь подавить отрыжку.

— Вот это другой разговор. Прежде всего, господин Фредериксен, поглядите на чертежи, я готова выслушать ваши возможные возражения, а затем я изложу мои аргументы «за».

Муж покосился на листок бумаги. Квадраты и прямоугольники, цифры и буквы и мелкие непонятные значки.

— Это что, лифт?

Едва заметная улыбка превосходства тронула уголок рта фрёкен Лунд.

— Лифт тоже есть, господин Фредериксен. На лестнице. А это всего лишь холодильник.

Муж налился краской и, казалось, готов был пустить в ход кулаки. Фрёкен Лунд провела рукой по губам, будто стерев ульгоку, и снова стала вежливым, доброжелательным гидом.

— Сейчас я вам все покажу, господин Фредериксен. Это гостиная, а здесь вы видите еще две комнаты, одна — спальня для вас, другая — для Джимми, он уже слишком большой, чтобы спать в одной с вами комнате.

— На кой ему комната, если он не живет дома?

— Ну зачем так говорить. Когда-нибудь Джимми вернется домой.

— Еще неизвестно, — возразил муж.

— Непременно вернется. Его не станут держать дольше, чем это необходимо, вы прекрасно знаете, и, кстати, будет совсем неплохо, если к тому времени его жилищные условия улучшатся и у него будет собственная комната. Здесь у вас кухня, а вот эти маленькие значки обозначают дверные проемы между комнатами… — Фрёкен Лунд достала из сумки другой чертеж. — А вот план вашего микрорайона, ваша квартира в двести четырнадцатом подъезде — как видите, совсем недалеко от автобусной остановки. Здесь вот у вас местный универсам, а здесь школа и Детский клуб…

— Но это же такая даль, — слабо запротестовал муж, он напряженно морщил лоб, стараясь ничего не упустить из ее объяснений.