Башня Крови

На этот раз я ответил правду. Почти правду:

— Лет? Всего несколько недель.

Домар даже остановился, оглядел меня с ног до головы:

— Да ладно? Сколько тебе лет? Ты сейчас будешь мне заливать, что четырнадцать? Ты себя в зеркале видел? Восемнадцать, двадцать?

Я ухмыльнулся, провёл ладонью по отросшей со вчера щетине, неровной, клочковатой, но жёсткой и совершенно честно ответил:

— Шестнадцать.

— Чего? Чего ты заливаешь?

— Попадём к алтарю, я тебе в этом поклянусь на нём Хранителями.

Домар захлопнул рот, снова смерил меня недоверчивым взглядом. Я же продолжал размышлять, что, скорее всего, права именно матушка. Она прошла обучение в Академии много лет назад, когда здесь не пытались за три месяца создать адептов для армии.

Напомнил:

— Взялся, рассказывай до конца про ранги.

— Да вот уже не знаю, стоит ли терять время?

Я обернулся, хмыкнул:

— Это, конечно, решать тебе, но даже если мне всего шестнадцать и я только прошёл посвящение, то я вырос рядом с сильным адептом, рядом с Великим заклинателем и я много чего слышал и знаю. Уверяю, я, хоть и не Орт, многим могу помочь. Тебя ведь это интересует?

Домар медленно и рассудительно процедил:

— Я тут подумал, а какая может быть помощь от того, кто не знает даже, как именуются ранги адептов?

Я вздохнул и продолжил за него:

— Следом идёт Заклинатель. Считается, что им становятся доступны сложные техники, что им хватает таланта, — я сказал это слово и ухмыльнулся. А ведь и верно, таланта, а не даров. Так с ухмылкой и повторил. — Таланта на то, чтобы наполнить жаром души сложную технику, которую они могут выплетать и минуту, — поинтересовался. — Ничего не пропустил?

Домар молчал, сузившимся глазами пытаясь проделать во мне дыру.

— Последний ранг — это Великий заклинатель. Сильнейшие из адептов. Идары первой крови, идущие по пути меча, на их месте владели бы двумя аурами — воодушевления и защиты, второй же крови от Хранителей этого не достаётся. Зато они могут выучить и применить самые сложные из известных техник. Выучить и наполнить их жаром души.

И опять на моём лице появилась улыбка. Выучить, наполнить. И снова ни речи о том, что в этом деле важны дары, которых на самом деле адепты внешних техник и не получают. И не это ли проверил Вир у алтаря? Количество жара моей души.

Впрочем, на самом-то деле, разве у идущих по пути меча не так же? Не так уж важно, сколько даров досталось им на алтаре, главное, как далеко они могут пройти по пути меча. Да, прочность тела Возвышенного мечника может быть меньше, чем у Великого паладина. Но, сойдись они в схватке один на один, так ли уже однозначен будет её исход?

Домар нахохлился:

— Чего скалишься? Да, обманул, ты и сам всё знаешь, умник, что дальше?

Я согнал улыбку и пожал плечами:

— Обманул? Даже и не думал о таком. Я лишь хотел сравнить то, что слышал, с тем, что рассказывают тут.

— Сравнил, доволен?

Не дав мне даже ответить, Домар ткнул рукой в низкую дверь:

— Живём мы тут.

И первый скользнул в неё, не дав мне продолжить разговор.

Я вздохнул. Как-то не очень вышло, но с этим уже ничего не поделать, он сам на пустом месте придумал себе обиду. Мне сейчас стоит подумать о тренировках, а не о чужих обидах. Двести повторений? Лучше четыреста. Стоит сначала выполнить их, а затем уже продолжить знакомство с новыми соучениками. Кто бы мог подумать, что я буду ещё раз учиться?

На моё лицо снова помимо воли вылезла улыбка. С ней я толкнул дверь, вошёл внутрь. И эта улыбка буквально застыла при виде того, что я за ней увидел.

Глава 12

Огромное полукруглое помещение. Это и впрямь была башня, вернее, её основание. На том конце жалась к стене узкая деревянная лестница без ограждения, ведущая наверх, на следующий этаж, просто узкие брёвнышки, вмурованные в камни.

Но поразила меня не она, а то что лежало между дверями и лестницей.

Я видел многое. Я видел большие и малые лагеря армии, я видел лагеря бегущих прочь от реольцев крестьян, я видел лагеря бандитов и мародёров, но нигде я не видел такой грязи.

Впечатление было такое, что раньше в этой башне и впрямь хранили всякий хлам, а затем сюда пришли мои соученики. Они сгребли этот хлам к стенам, набрали из него досок, тряпок и соорудили из всего этого лежаки. А щепки и палки пустили на костёр.

Клянусь Хранителями, два каких-то идиота разводили посреди башни костёр, и от него вверх уже тянулась струйка дымы.

Взгляд выхватывает среди хлама какую-то дерюгу. Три шага и мои пальцы уже смыкаются на ней. Грязная, сырая, тяжёлая. То, что нужно.

Миг и дерюга летит в костёр, накрывая пламя и гася его в зародыше.

Один из парней, вскакивает:

— Ты чё творишь?

Я молча гляжу на него сверху вниз, и он невольно делает шаг назад. Спохватывается, замирает, расправляет плечи и набычившись, шагает обратно.

— Я спрашиваю, ты чё творишь, здоровяк?

Я пожимаю плечами:

— А что творишь ты? Сколько ума нужно, чтобы палить костёр в башне, где нет даже дымохода?

— Самый умный?

Рядом с парнем плечом к плечу становится ещё один, мрачно улыбается:

— Здоровяк, а ты слыхал, что чем здоровее, тем больнее падать?