Башня Королевской Дочери

- Этот меч принадлежал моему брату, - резко встав, произнес сьер Антон. Меч зовут "Дард". На твоем месте я бы держал его здесь, чтобы уберечь твоих братьев от греха зависти. А упражняться ты можешь со своим старым клинком.

- Да, сьер, - ответил Маррон со смешанным чувством нежелания и облегчения. Дядин меч никогда не будет лежать в руке так, как это великолепное оружие. Он уже почувствовал радость от обладания таким замечательным, прекрасно сбалансированным мечом, но ему совсем не хотелось объяснять фра Пиету или Олдо, с чего вдруг он получил такой подарок.

- Терпение. - Сьер Антон снова улыбнулся. Маррон понял это по голосу, потому что лица рыцаря не было видно - он стоял, повернувшись к окну. - Придет время, когда ты сможешь открыто носить этот меч и использовать его на службе Господу. На настоящей, достойной службе. Ты слышал маршала Фалька, когда он говорил о Сурайоне?

- Да, конечно. А вы - вы были на проповеди, сьер?

- Был, но не со своими товарищами, а на гостевой галерее. Меня предупредили, что он будет говорить о важном деле. А потом он еще говорил отдельно с нами...

Насколько понял Маррон, рыцарям было сказано не совсем то, что услышали братья. Он даже немного обиделся: ведь в бой братьев посылало не только и не столько послушание. Они тоже сражались ради славы, но славы Господней, не замутненной мечтами рыцарей о собственном прославлении.

Сьер Антон славы совсем не жаждал. Маррон понял это сразу, точно так же как понял, что рыцарь был поражен призывом к оружию не меньше братьев. У Маррона в голове был сплошной туман. Когда маршал Фальк или кто-нибудь другой говорил о еретиках, юноше виделась только кровавая бойня да собственные руки, измазанные красным,

- Сьер! Вы видели Сурайон? - Ему все еше хотелось сказать "Свернутую землю", как он привык, однако после того, что произошло в зале, и после того, как сьер Антон мимоходом назвал Свернутую землю по имени, Маррон решил, что запрет отброшен. Правда, юноша все же сжался, ожидая удара.

Его не ударили, на него не рассердились. Рыцарь только издал короткий хриплый смешок.

- Видел? Нет, конечно. Вот уже тридцать лет никто не видел Сурайона.

- Ну да, но я... я имею в виду - вы там были? То есть...

- Там, где потом стал Сурайон? Трудно говорить о запретном, да? Но я действительно был там. Один раз. Это странное место. Едешь по ведущей туда дороге, а там, где должна быть граница, видишь, как меняется пейзаж, воздух, видишь легкое мерцание, какое бывает в пустыне, хотя вокруг зеленые поля. А сквозь мерцание проступает уже другая земля, которая лежит за Сурайоном. Двадцать миль гор и долин просто исчезают... Тени по ту сторону границы падают совсем не так, как обычно - или это просто так кажется, потому что дорога, по которой ты едешь, идет на север, но та, к которой ты приближаешься, ведет куда-то на северо-запад. А поворота у нее нет, поэтому ты видишь прямой путь, освещенный двумя солнцами.

Въезжаешь в сияние, которое преграждает тебе путь, и на какое-то мгновение чувствуешь вокруг пустоту, тебя крутит, словно какая-то неведомая сила пытается вывернуть тебя наизнанку.

А потом в глазах прояснилось, и оказалось, что я судорожно цепляюсь за лошадь, которая понесла и скачет прочь от дороги сквозь терновник. К счастью, колючки остановили ее, и я успел, слезть прежде, чем мой желудок решил избавиться от завтрака. По-моему, реакция вполне естественная. Когда я пришел в себя и успокоил лошадь, то понял, что мы находимся уже на другой дороге, в двадцати милях от того места, где я только что был. Сурайон свернут, его просто нету там, где он должен быть.

- Но как...

- Как такое может быть или как мы его найдем? Я не знаю ни того, ни другого, Маррон. Может быть, ответ известен маршалу Фальку, но мы с ним не настолько близки. Пока что.

Прозвучавшая в последних словах рыцаря решительность убедила Маррона. У сьера Антона была цель, которой он решил достигнуть во что бы то ни стало.

Рыцарь, похоже, собирался по каким-то своим делам, и оруженосец ему сейчас был не нужен.

- Отнеси свой меч - то есть меч твоего дяди - назад, туда, где ты его взял, а потом возвращайся к отряду. Только не рассказывай им, о чем мы тут сегодня говорили, - внезапно предупредил сьер Антон.

- Я и не рассказываю никогда, сьер.

- Да? Даже своему дружку, кажется, Олдену?

- Олдо. Нет, сьер, даже ему.

А рыцарю Маррон не рассказал бы даже самого маленького секрета Олдо.

- Что ж, благодарю тебя. Я высоко ценю свои тайны и твою осмотрительность.

Маррон замешкался у двери, в последний раз взглянув на ножны, светящиеся белым в темном углу.

- Что-нибудь еще?

- Сьер, можно вопрос7

- Учитывая твою прославленную осмотрительность - пожалуйста.

Была это награда за преданность или просто уверенность в молчании Маррона? Возможно, и то, и другое. Иногда Маррон не знал, как толковать слова сьера Антона.

- Сьер, вы сказали, что это был меч вашего брата...