Башня Королевской Дочери

— Дочь тени, джинны тоже смертны — в определённом смысле. Время не может коснуться нас, однако нас можно убить. Мы не знаем богов, не знаем, правдивы ли обещания, в которые вы верите. Любая вера есть надежда, но не более; ничего другого я не могу тебе сказать.

Джинн постарался ответить как можно мягче, и она оценила это по достоинству. Оставался долг, о котором она давно была осведомлена; возможно, он заключался в том, чего желала сама Джулианна, и у неё были свои причины согласиться на это. Правда, она так и не смогла понять, почему ей этого хочется — разве что из-за какого-то странного чувства чести, которое джинн понимал и на которое откликался. В любом случае его последние слова принесли девушке больше облегчения, чем тревоги. Она сказала:

— Скажи мне, чего ты хочешь, дух, и я выполню всё, что будет в моих силах.

Элизанда задохнулась от ужаса, резко повернулась к Джулианне и зажала ей рот ладонью, хотя было уже поздно.

— Нет! Джинн, она совсем не это имела… Джулианна, нельзя…

Джулианна обеими руками отвела ладонь подруги и успокаивающе похлопала по ней.

— Нет, — подтвердила она, — я сказала то, что хотела сказать, и сделаю это. Я знаю, что даю безоглядное обещание коварному и проницательному существу, и всё же я выполню это обещание. На мне лежит долг. — Вот сейчас, сейчас…

— Поезжай туда, куда ты послана, Джулианна де Ране, и выйди замуж там, где должно тебе.

Этого она не ожидала. Проглотив рвущийся на язык вопрос, девушка взяла себя в руки и произнесла:

— Я так и сделаю, но…

— Я ещё не сказал, куда я тебя посылаю. — Джинн умолк на целое биение сердца, эхом отозвавшееся в мозгу Джулианны. Потом он рассмеялся и закончил:

— Ступай к шарайцам, дочь тени.

Это было уже не просто неожиданно; это было ошеломляюще. На язык сразу запросились сотни вопросов, которые девушка смогла отогнать с большим трудом. Способ вызнать необходимое, не задавая вопроса, несомненно, существовал, но взволнованная Джулианна не могла отыскать его. Зато Элизанда казалась спокойной. Она произнесла:

— В прошлую нашу встречу ты возложил эту обязанность на меня.

— Да.

— Должна быть причина, — осторожно, без малейшего намёка на вопросительную интонацию произнесла девушка, — по которой джинну нужно, чтобы мы оказались среди шарайцев.

— На то есть множество причин, Лизан, и я назову две из них. Сыны и дочери человеческие привыкли заботиться о друзьях, поэтому, если я пошлю Джулианну в незнакомые земли к незнакомым людям, ты скорее всего отправишься с ней. Она назвала меня проницательным; не знаю, проницательность ли тому виной, но я думаю, одной тебе идти не следует.

— Я не хочу к шарайцам.

— Да, но я хочу, чтобы ты пошла, и другие тоже будут рады этому. Ты сможешь сказать рабатским имамам, что в миг смерти над погибшими был прочтён кхалат.

— Он прочтён, и этого достаточно.

— Для их бога, если он, конечно, есть, — достаточно. Но недостаточно для горюющих семей и для их священнослужителей. Кроме того, там Джулианна найдёт своего отца.

Отца? Ногти Элизанды впились в её запястье; Джулианна пискнула, вырвала ладонь из руки подруги и сказала:

— Я… я не знала, что мой отец сейчас там.

— Да, он там, и там останется на какое-то время. Кроме того, вскоре ему будет грозить опасность. Ты сможешь спасти его, хотя, возможно, было бы лучше, если бы ты не стала делать этого.

— Джинн… — Это было чересчур; в сказанном им был смысл — и не было его ни капли. Новости потрясли Джулианну. — Я хотела бы, чтобы ты прямо сказал, чего тебе от меня надо.

— Я говорил тебе это уже трижды. Повторю и ещё один раз, но не здесь.

— По крайней мере скажи, как мне понять, куда я иду, как найти путь… — Джулианна почти выкрикнула эту мольбу, но потом заставила себя замолчать, догадавшись, что просьба об информации — по существу, тот же вопрос и что джинн может использовать это, засчитав за девушкой очередной долг.

Однако он произнёс только:

— Тебе все расскажет Лизан. Она покажет тебе путь, станет твоей дорогой, если пожелает. А пока — прощайте.

На этот раз обошлось без раската грома и без мерцания. Джинн начал сокращаться, точно так же как и рос, становясь всего лишь игрой света и растворяясь в воздухе. Джулианна успела ещё подумать о том, как же всё-таки выглядит тело джинна, из чего оно состоит, сколько обликов может принимать, каковы эти облики… Но эту мысль она отбросила очень быстро.

«Отец…»

Девушка повернулась к Элизанде и спросила:

— Ты пойдёшь?

— Я не хочу.

— Ты уже говорила.

— Я несвободна, Джулианна…

— Я тоже, — ответила дочь тени. Долг лежал на ней тяжкой ношей, обещания тянули в разные стороны; она поклялась в верности отцу, однако ради отца же она нарушит эту клятву, как и любую другую. — Но я пойду. Если придётся — в одиночку.

— Ты не дойдёшь! Ты же сама сказала, что не знаешь дороги! Ты не знаешь тамошних обычаев, не обучена жизни в пустыне! Ты умрёшь задолго до того, как дойдёшь до Рабата!

— Пускай. Если мой отец в опасности…

— Все мы в опасности. — Элизанда сжала кулаки и нахмурилась. Джулианна не могла понять, о чём она думает.