Башня гоблинов

– Трус! – гаркнул он. – А как же вся эта высокопарная болтовня об альтруизме, самопожертвовании и моральной чистоте? Когда при первой возможности проверить свои нравоучения на практике ты хвост поджимаешь?

– Нет-нет, мой возлюбленный сын, – скулил Карадур. – Я не воин, привычный к крови и смертельным опасностям! Я всего лишь мирный философ и собиратель оккультных знаний; я давно вышел из драчливого возраста.

– Ерунда! Я тоже не воин, а обыкновенный мастеровой, ряженный воином. У меня от этих передряг просто мозги со страху мутятся. Ежели я могу ввязаться в это дело, так ты и подавно. Когда меня казнили в Ксиларе, ты показал изрядное мужество.

– Нет! Нет! – не слушая, лепетал Карадур. – Пусти, говорю! Ты дурно поступаешь, понапрасну рискуя собой, но вдвойне дурно втягивать в твою самоубийственную затею меня!

«Карадур так перепуган, – подумал Джориан, – что толку от него не будет».

– Ладно, – сказал он, – давай сговоримся. Покажи свои волшебные снадобья и расскажи, для чего они предназначены.

– Хорошо, – поспешно согласился Карадур, плюхаясь на кровать и шаря в складках мантии. – В этой склянке возбудитель алчности; добавь одну каплю в суп человеку, которому хочешь что-нибудь продать, и дельце можно считать обстряпанным. Возбудитель действует без всяких заклинаний и очень популярен у лошадиных барышников. Так, а вот перстень с бериллом, в котором томится демон Горакс. Если тебе угрожают злые духи – к примеру, морусские болотные черти, – нужно лишь правильно произнести заклинание, тогда Горакс вырвется на волю и обратит злобных тварей в бегство. Потом другая магическая формула загонит его назад, в перстень. Однако эти заклинания очень длинные и трудные, а команды Гораксу нужно выговаривать предельно отчетливо: он ужасно туп даже для демона и, если чего не поймет, может учинить настоящий погром. Так, а теперь…

В конце концов Карадур добрался до пакетика с порошком.

– Это порошок Раздора, который дала Гоания в Оттомани. Но… хм… его ты взять не можешь, он понадобится в Тримандиламе.

– Как раз то, что нужно, – сказал Джориан. – Остальные для сегодняшней переделки не годятся. А вот порошок Раздора, кажись, мог бы сослужить мне здесь хорошую службу.

– Нет-нет! Я уже говорил, почему не могу…

– Не дашь порошка – не удерешь. Продержу тебя здесь до обеда, а там поднимут мост, и никуда ты не денешься.

– Но… но если ты собираешься ждать, пока поднимут мост, ты-то как же отсюда выберешься?

– Не твоя забота. Отдашь порошок – можешь идти, но не раньше… Что такое?

Глухой металлический звук донесся из-за стены.

– Это гонг, – пискнул Карадур, – он зовет братьев к обеду! Выпусти меня немедля!

Джориан протянул руку. Буркнув нечто такое, что Джориан – не знай он о непримиримом отношении Карадура к богохульству – принял бы за мальванские ругательства, колдун вложил пакетик с порошком в ладонь Джориана.

– Передай Штрассо, пусть подгонит шлюпку к берегу и ждет меня, – сказал Джориан и распахнул дверь.

Все светильники главного зала были зажжены, а в камине потрескивал огонь. Столы сдвинули на середину. В зал один за другим, зевая и потягиваясь, сходились братья; над ними, будто скала, возвышался староста-великан. Стоило Джориану и Карадуру показаться в дверях, как Хуравэла взглянул на Джориана и поклонился.

– Доктор Карадур заболел, – спокойно проговорил Джориан. – Он просит позволения вернуться на корабль, где остались лекарства.

– Не хочет, как хочет, – буркнул Хуравэла. – Капитан вот тоже записку прислал: не могу, мол, участвовать. Гхмф. Некоторые шибко много о себе воображают.

Карадур опрометью бросился к выходу; Джориан взял протянутый ему кубок травяной настойки и стал рассказывать новости из Двенадцати Городов Новарии. У него попытались выведать подноготную бегства ксиларского короля, но Джориан осадил любопытных.

Староста первым занял место за столом, остальные братья последовали его примеру. Компания оказалась не из болтливых: со всех сторон доносилось лишь нечленораздельное ворчание. Однако соседу Джориана, тощему верзиле с постной физиономией, явно хотелось посплетничать.

– Глянь-ка, – зашептал он, – Мэру старается задеть старосту, а тот и ухом не ведет. Мэру мечтает занять место старосты. Он нам все уши прожужжал: Хуравэла, мол, похож на старый мертвый дуб – с виду могучий, а внутри труха одна. В одном-то он прав: никто не знает, копошатся ли какие-нибудь мысли под благородным лбом нашего старосты, потому как он целыми днями знай ходит по замку, слова из него не вытянешь. И опять же, видишь брата Гоуса в красном тюрбане? Он возглавляет третью группировку…

В конце концов Джориану наскучило слушать о бесконечной череде свар и интриг, раздирающих этот замшелый мирок. Он, обычно такой общительный, доедал незатейливый, но сытный обед в полном молчании.