Башня Близнецов 2 (СИ)

Послал же Дарнай напарницу, с бессильной тоской подумал Шоки. Впрочем, персонаж легенд тут не при чём, а вот злая воля одного древнего просматривается определённо… Врут всё учителя о жребии, по которому однокурсники распределяются на команды. В одну команду их наверняка запихнул Тхарами. Древний всё-таки затаил… нет, не злобу, даже не обиду — как правило, обида таких существ на кого-то смертельна для объекта и не растрачивается попусту на всяких там… сопляков. Шоки, несмотря на свою мечтательность и тщательно лелеемую манию величия, всё же оценивал себя трезво. Скажем так, Тхарами затаилнеудовольствие на строптивого невежливого ученика.

О да, за века своей жизни древний преуспел в искусстве делать пакости ближнему своему. Несколько десятков дней с Марсией обещают быть тем ещё мучением…

— Никакого табуна слуг, — поторопился сказать парень.

— Шоки!.. — Марсия сделала круглые глаза. — Ты хочешь лишить меня всех благ цивилизации…

— Ага, — охотно подтвердил однокурсник, разглядывая Марсию. Стройная, с высокой грудью и длинными ногами. Милое личико могло бы принадлежать глупенькой избалованной дочке какого-нибудь аристократа. Но молочная бледность кожи, странные глаза…

— Мне нужна камеристка, — Марсия затенила чернь и зелень тёмными густыми ресницами — моргнула. На меня это не действует, дорогуша. Ну, почти. Хотя смотрится, конечно…

— И непременно служанка, как же без служанки? И, конечно, лакеи, ты же не думаешь, что я отправлюсь в путешествие без…

Стоп!.. — Шоки спохватился, что чуть не кивает согласно.

— Думаю, — безжалостно сказал, вырываясь из плена ресниц. — Ты возьмёшь двух служанок. Они будут и камеристками, и портнихами, и лакеями, и подружками, и жилетками для твоих слёз, когда ты в очередной раз сломаешь ноготь.

Тонкие ноздри Марсии дрогнули, она нехорошо прищурилась.

— Охранники нам нужнее, чем слуги, — продолжил парень. — Живые кондиционированные, и реки.

— Ах, Шоки, — вздохнула девушка, убедившись, что ни трепыхание ресницами, ни хлюпанье носом не действует. — Ты безжалостен.

Сказала представительница семьи Адами. Или её позорище?.. Неженка и ломака, даром что вторая ученица его возрастной группы… на первом месте Шоки видел лишь себя.

— Таковы правила прохождения практики, — сказал он. — Ничего лишнего.

— А разве кто расскажет учителям, если я их нарушу? — поинтересовалась Марсия, вскинув чёрные полумесяцы бровей. Шоки засопел. Тут она была права.

— Твоё нарушение может угрожать и моей практике, — неохотно сказал. — Считают-то общий результат.

Разумеется, парень не собирался жаловаться, нарушая ученическую круговую поруку. Учителей не должно вмешивать в дела учеников.

— Я буду очень-очень стараться, Шоки, — заверила Марсия. — Да мне и самой интересно. Ты не знаешь, почему Тхарами назначил нас именно туда?

Девушка затрепетала ресницами, но Шоки лишь плечами пожал. Он не собирался делиться с девушкой темой разговора в кабинете Тхарами.

— Какой ты бука, — Марсия надула губки, попыталась хмуро отвернуться — и зажмурилась болезненно, повернувшись как раз в сторону света. — Ох!.. Давай наконец уйдём отсюда в какое-нибудь более уютное местечко, где темно, и обсудим нашу практику!..

Тонкие сильные пальцы легли на его локоть.

— Давай уйдём, — со вздохом согласился Шоки. Он ощутил себя демоном, пойманным в тёмное зеркало.

В деревню Джерф вошёл после захода солнца. Здесь его знали как странного бродягу, этакого знахаря-шатуна, что никогда не задерживается долго на одном месте и никогда не отказывает в помощи. Люди кивали, вежливо здоровались, хотели завести разговор, но оборотень приветствовал кратко и нетерпеливо и торопился дальше.

Его всегда удивляло, как быстро распространяются новости среди людей. Как будто было что-то вроде умения Стаи думать сообща.

— Батюшка знахарь!.. — из дома, к которому он шёл, выскочила простоволосая женщина и едва не бухнулась перед ним на колени. Джерф, не терпевший такого, поддержал. — Знахарь, помоги!..

Какой же я тебе батюшка, это ты мне в матери годишься… И тем более знахарь?.. Узнай вы, что я оборотень, мне пришлось бы туго…

Слушая бессвязные мольбы и описания недуга, приключившегося с девочкой, Джерф позволил затащить себя в дом. Ерунда, конечно, все эти приметы, но он предпочитал их придерживаться и не заходить без приглашения.

Делия проворно намотала на себя одеяло. Мать всплеснула руками, бросилась ещё сильнее кутать.

— Ма, жарко… — захныкала девочка.

— Не надо, — остановил Джерф. — И вообще…

Оборотень оглянулся. Тщательно занавешенные окна, низкий потолок, душно, тяжко пахнет горелым салом.

— Зря в доме держите. Лучше в сенцах. И, конечно, не на солнце…

— У неё глаза болят от света… — прошептала мать, вдруг осипнув.

— Редкую ткань повязывайте… — он осмотрел девочку, которая словно перезагорала. Кожа облупилась, отслаивалась тонкими полосками, висела струпиками, но была не красна — бледна. — Травы успокаивающие — мяту, ромашку, кошачий корень…