Башня

– В этом, Боб, – сказал губернатор, – и состоит разница между вами и мной. Я не верю в теорию о папочке, который всегда лучше знает что и как. Когда речь идет об общественных интересах, я всегда занимаю твердую позицию. Но если взрослый человек решает сделать что-то, не затрагивающее остальных, это не моя забота.

Из зала отчетливо долетели ритмы рока. Неожиданно раздался смеющийся женский голос, в котором звучала истерика. Кто-то крикнул:

– Эй, смотрите! Он уходит!

– Сейчас это все ваше общество, Бент, – сказал мэр. – И оно настроено наподобие Фрэзи. Этого вы не можете отрицать.

– Именно поэтому я так решил, – ответил губернатор. – Честно говоря, я думаю, теперь нам будет легче. Мы избавились от взрывоопасного элемента.

Сенатор Петерс хладнокровно произнес, ни к кому не обращаясь:

– Хладнокровный сукин сын, а?

Никто не ответил.

Сенатор улыбнулся:

– Но я должен признать вашу правоту, Бент.

Губернатор встал из-за стола.

– Итак, все что нам остается – это надежда, что ваши люди, Пит, сумеют справиться с огнем раньше, чем он доберется, – неожиданно он улыбнулся, – до гнезда.

– Как я уже говорил, – поддакнул шеф пожарной охраны, – это чертовски высокое дерево.

Бен Колдуэлл спросил:

– Никто не слышал прогноза погоды? Гроза с приличным ливнем могла бы помочь.

Бет, наблюдавшая за всем этим, почти физически ощущала грозу, собиравшуюся в воздухе комнаты. Из глубины ее воспоминаний всплыла та особая темнота, означавшая приближение бури, первые порывы ветра, их нарастание, первые отдаленные удары грома.

«Сколько раз ей довелось это пережить и сколько раз, еще ребенком, она злилась, что гроза портит прекрасный летний день? Первые капли всегда были крупными и редкими, молний сверкали все чаще и чаще, и все меньше становились интервалы между ними и ударами грома.

Двадцать один, двадцать два, двадцать три – она всегда считала интервалы в секундах, чтобы угадать расстояние до грозы, пока та не была прямо над головой и уже не было никаких интервалов, и гром гремел одновременно с ударом молнии.

Тогда, небеса разверзались и дождь лил сплошной стеной, иногда с градом, и градины подпрыгивали и стучали по окнам и крыше, как будто пришел конец света.

И ее это могло огорчать? Когда в эту минуту, по словам Бена Колдуэлла, гроза представлялась единственной надеждой на спасение? Невероятно! »

– Да, хороший летний ливень нам бы не помешал, – как раз, улыбаясь, говорил губернатор. – Вы никого не знаете, Бен, кто мог бы вызвать дождь?

В этот момент ожил телефон. Губернатор нажал кнопку, чтобы слышали все.

– Армитейугж слушает.

Голос Ната Вильсона звучал совсем устало:

– Со вторым выстрелом получилось не лучше, чем с первым. С самого начала мы не питали особых надежд, но все равно старались как могли.

– Понимаю, – ответил губернатор. – Мы благодарны вам за ваши усилия.

– Браун хотел бы знать, добрались ли к вам благополучно двое его людей.

– Добрались. Они сейчас среди нас. А двое других успели спуститься вниз?

После долгой паузы послышался голос Брауна:

– К сожалению нет, мистер губернатор. Они отрезаны на пятидесятом этаже. Ниже на лестнице пожар.

– Тогда срочно пошлите их наверх, если они еще могут идти.

– Над ними тоже все горит.

Губернатор закрыл глаза, потом медленно открыл их:

– Браун!

– Да?

– Дайте мне опять Вильсона, – и когда узнал голос Ната, он сказал: – Я хочу поручить вам подготовить полный отчет. Главу за главой, пункт за пунктом обо всей этой комедии ошибок. Сделайте это немедленно, пока еще можно получить свидетельские показания. Ничего не утаивать, не щадить ничьих чувств. Кто что сделал, или кто что не сделал, насколько возможно и почему. Пока сможем, будем вас непрерывно информировать обо всем, происходящем здесь, о каждом решении, которое примем, о каждом факте, который выясним.

В динамике было отчетливо слышно чье-то бурчание. Это Гиддингс выражал свой протест.

– Скажите тому ворчуну, кто бы он ни был, – продолжал губернатор, – что это вроде предварительного слушания перед началом процесса, и если мы проведем его правильно, то это может предупредить дальнейшие бессмысленные трагедии, подобные этой. По крайней мере, я от всей души надеюсь.

– Понимаю, – ответил Нат.

– Пусть говорят факты, – продолжал губернатор. – Заранее никого не обвиняйте. Это ни к чему. Думаю, что при этих обстоятельствах виновников найдется более чем достаточно. – Он помолчал. – Включая и некоторых из нас, наверху, которые виноваты прежде всего в том, что дали одолеть себя своему тщеславию. Вы меня поняли?

– Да.

Хорошо, – сказал губернатор. – Мы соберем... – Он запнулся, потому что в зале вдруг все стихло, вдруг кто-то закричал, потом завизжал. Там что-то произошло.

– Останьтесь на связи, – сказал губернатор, вскочил со стула, подбежал к дверям и выглянул в зал. – Боже мой! Господь всемогущий!