Башня

По проекту здание гарантировало наивысшую надежность, которую может достичь человеческий разум.

По проекту.

Но измени проект в каком-то месте, чуть-чуть туда, чуть-чуть сюда, и устойчивость, прочность и даже безопасность могут оказаться только иллюзией.

Но зачем кому-то таким образом угрожать существованию Башни? Нат не имел об этом понятия, но в городе, где насилие стало нормой и где безответственность превозносится до небес, диверсия против такого уникального здания не кажется невозможной.

Обе белочки вернулись, а с ними и третья, и все начали подкрадываться к заманчивой цели.

– Бывают минуты, когда мне кажется, – сказал Нат, – что нужно вернуть весь мир вам, подружки. А нам всем пора попрыгать в море, как леммингам. Ну, держите.

Он высыпал орехи из пакета на землю и встал.

4 12.30

Берт Макгроу сидел в своем кабинете, из окон которого открывался широкий обзор центральной части города, застроенной небоскребами. Он строил многие из них. Обычно ему нравился этот вид. Однако сейчас он не был в этом уверен, потому что посреди этой панорамы возвышалась «Башня мира», а то, что ему рассказал и показал Гиддингс, могло испортить настроение даже в такой ясный, солнечный летний день, как сегодня.

Взгляд Макгроу был погружен в копии чертежей с изменениями, которые лежали на его столе. Макгроу снова взглянул на Гиддингса.

– Что нам, собственно говоря, известно? – спросил он. В глубине души он чувствовал, что надежды его напрасны, что, если даже все тщательно проверят, это неприятное чувство не исчезнет. Но единственное, что остается человеку, – это надежда.

– Здесь я вижу кучу бумажек, – сказал он, – но это не оригиналы.

– Вам приходится ходить вокруг да около, – ответил Гиддингс, – и вам это не нравится. Эти четкие ксерокопии доказывают, что халтуру лепили прямо у вас под носом, да и у меня тоже. Сколько изменений произведено, я еще не знаю, насколько они серьезны – тоже, а кому и зачем это нужно, могу только догадываться.

Макгроу встал и подошел к окну. Были времена, когда с такими проблемами он мог справиться на ходу или почти на ходу. Сегодня он воспринял новость как удар под дых, даже в глазах все немного расплывалось. Это случилось не впервые и начинало его беспокоить.

– Тебе нужно сбросить вес, – говорила ему Мери, – перегружаешься на работе и уже немолод, Берт Макгроу. Когда-то ты мог пить целую ночь, гулять напропалую – и прийти домой свежий как огурчик, ну, почти как огурчик. Но ты уже немолод. И я уже немолода, что, кстати говоря, огорчает меня еще больше. Так что не бери в голову.

Мир вокруг перестал качаться, дымка исчезла, и Макгроу отвернулся от окна.

– Здесь везде стоит подпись Ната Вильсона, – сказал он. – Как этот чертов сопляк решился все это подписать?

– Он утверждает, что не подписывал.

– А вы что скажете?

В этом старике была еще уйма энергии,

– Не понимаю, зачем ему это, – ответил Гиддингс. – Что бы он с этого имел? Он мог бы спокойно все их отвергнуть, это в его власти. Так для чего рисковать головой?

Макгроу добрался до кресла и сел:

– Гм... Это по меньшей мере непорядок. Судя по бумагам, это здание, это чертовски прекрасное гигантское здание не соответствует проекту, что сулит нам всем множество неприятностей, вплоть до – Господи избавь – юридических.

– И уйму работы, – сказал Гиддингс. – Стены придется вскрывать. Сечения придется контролировать... – Он покачал головой.

– Сделаем все, что нужно, – отрезал Макгроу. Потом помолчал. Его воинственность исчезла, – Но сейчас я думаю не об этом. Иногда бедняжка Мери говорит, что я становлюсь суеверен. Однако вы ведь знаете, как иногда все ложится в масть – то на работе не сходятся всякие мелочи, то начинается полоса несчастий, то все стоит из-за нехватки материалов, портится погода, начинаются забастовки. – Он вытянул руки, сжал их в кулаки и уставился на них, как на врага.

– А бывает, – добавил он после паузы, – этот ужас никогда не кончается. Как будто стройку – Господи прости – кто-то заколдовал таким заклятием, что ни один священник не справится.

Он снова помолчал:

– Вы понимаете, что я имею в виду?

Гиддингс снова вспомнил, как Пат Яновский ни с того ни с сего шагнул в пустоту с шестьдесят пятого этажа.

– Понимаю, – ответил он.

Макгроу тяжело вздохнул.

– Мне стыдно признаться, – сказал он, – но в этом городе есть два здания, не буду их называть, которые я строил и в которые я вообще предпочел бы не заходить, не то что ездить на лифте.

На мгновение он отогнал от себя эту мысль.

– Но оставим это, – не тот случай. – Он выпрямился в кресле, и в его голосе зазвучала решимость: – Вы догадываетесь, почему кто-то затеял эти изменения? – спросил он, – Ну ладно, тогда договаривайте.

– Вам это не доставит удовольствия, – предупредил Гиддингс.

– Ну и черт с ним. – Ярость, которую вдруг ощутил старик, была благородной, чистой, глубокой и сильной. – Нас оставили в дураках, вас как главного заместителя строителя, меня... – как меня. Ну так я хочу знать кто и почему, черт побери!

Гиддингс пожал плечами:

– Все эти изменения по электрической части.

– Ну и что?