Башня

Всю ночь Доктор не спал, ворочался, а утром собрался идти к Седому. Но, опередив его, Седой пришел сам. Доктор аккурат брился. Когда вошел Седой, он так и замер с намыленной щекой.

– Да вы уж добрейтесь, Доктор,– произнес Седой. Он присел к столу и подмигнул Ивану. Для Ивана это было полной неожиданностью.

Доктор быстро добрился, присел к столу.

– Ну что, орлы? – сказал Седой.– Мы тут потолковали с Вороном. Идея кажется разумной. И осуществимой. Давайте поговорим о деталях. Как, Иван, вы себе это представляете? И что необходимо для реализации?

Иван ответил:

– У меня вопрос.

– Да, слушаю.

– А я буду участвовать в операции?

– А как вы сами считаете?

– Я должен участвовать – моя идея.

– Однако!—сказал Седой.– Ишь ты как: «должен». Решения здесь принимаю я. Вы участвуете.

Что-то вдруг шевельнулось в душе Ивана Петрова. Он как будто вновь ощутил себя старшим лейтенантом, командиром взвода ДШБ… И скоро идти на задание.

Седой спросил:

– Так что вам нужно для проведения операции?

– Напарник из местных и два-три дня для подготовки.

– Напарником с вами пойдет Братишка – он местный, все и всех тут знает. На подготовку дам вам неделю.

На следующий день, а точней – ночь, Ворон повез Братишку и Ивана в Сортавалу. Из бухты вышли около пяти часов. Ивану предложили подремать в каюте. Он понял: не хотят, чтобы видел лишнего. Это было нормально, это было правильно. Хотя, с другой стороны, чего тут увидишь? Темень, туман, кругом вода, ориентиров нет. Ну да и хрен с ним – Иван лег на диван в каюте и задремал. Сколько времени спал – неизвестно, но когда разбудили, уже светало, а катер шел узким проливом со скалистыми берегами. Тоже, кстати, не ориентир. Весь северный берег Ладоги – сплошные шхеры и лабиринт проливов между сотнями островов.

Ворон высадил их в полусотне метров от берега, пожелал удачи и сразу ушел. В заколенниках добрели до голого каменного мыса. Здесь их ожидал мужчина на «Урале» с коляской и густо заляпанным номером. Братишка поздоровался с ним за руку, о чем-то пошептался. Потом сказал Ивану: поехали. Сели, поехали. Дорога – узкая грунтовка – петляла между скал и валунов. Минут десять катили лесом, потом мотоцикл остановился. Братишка слез, вновь о чем-то пошептался с водителем. Мотоциклист уехал, а Братишка и Иван пошли пешком. Шли тропинкой через сосновый лес. Через четверть часа вышли к узкой дороге.

Братишка сказал:

– Считай, пришли. Эта дорога ведет на фазенду Ма-гомедова. До нее отсюда меньше километра.

Они двинулись вдоль дороги. Вскоре лес кончился, открылось усыпанное камнями поле. Посреди поля стоял довольно большой дом.

– Вот он, замок людоеда,– сказал Братишка.

Дом – двухэтажное краснокирпичное строение под нарядной зеленой крышей, с башенками, балконами и спутниковыми тарелками – был мало похож на замок людоеда. Он выглядел весело и нарядно. Но вокруг дома стояла мощная стена из серых бетонных блоков. В ней были стальные, покрашенные в черный цвет ворота.

До дома было около двухсот метров. Иван вытащил из кармана монокуляр шестикратного увеличения, поднес к глазам. Стали видны детали, недоступные глазу. Над стеной кольцами вилась колючая проволока, створки ворот скалились поверху шипами. Серая бетонная стена – грубая, утилитарная – сильно контрастировала с нарядным домом и делала его похожим на маленькую крепость. Впечатление усиливали разбросанные по полю камни. Это было похоже то ли на надолбы, то ли на зубы дракона. Действительно – замок людоеда!

Иван рассматривал «замок» несколько минут. Ничего представляющего интерес не высмотрел, собрался лезть на сосну и убрал монокуляр в карман. В этот момент со стороны «замка» раздался гул мотоцикла. Иван и Братишка переглянулись. Иван сказал: подождем. Братишка согласно кивнул.

Звук двигателя мотоцикла раздавался ровно и мощно, и даже дилетанту было бы понятно, что это вам не какой-нибудь «Восход», а настоящий зверь, мотомонстр – пожиратель дорог.

Спустя минуту разошлись в стороны половинки ворот, показался большой черный мотоцикл. Блестели на солнце хромированные детали, ярко горела фара. Верхом на монстре сидел широкоплечий мужчина в черной коже и черных очках. «Харлей» выкатился из ворот, замер на секунду, а потом рванулся вперед, как будто выброшенный катапультой. Стремительно набирая скорость, рыча двигателем, черный мотоцикл с черным мотоциклистом мчался по серому полю, усеянному «зубами дракона». Мотоциклист сидел в седле, как влитой. За ним вился серый прах.

Из ворот «фазенды» выехал черный «Гелендваген», покатил по полю вслед за мотоциклом. Ворота закрылись.

– Как, бляха-муха, Терминатор,– сказал Братишка, когда звук мотоцикла стих.

– Терминатор, говоришь? – переспросил Иван.– Ну-ну.

Лесом Братишка вывел Ивана к окраине Сортавалы. Здесь были огороды, стояли какие-то строения – сараи, гаражи. Братишка попросил Ивана подождать в лесу, а сам куда-то ушел. Сказал: пять минут. Его не было минут двадцать. Иван сидел среди камней и свечек можжевельника, ждал. Он уже начал тревожиться, когда Братишка вернулся. Сказал:

– Порядок, пойдем.

Братишка отпер дверь гаража. Бросил: