Башни над городом

— Ты глядь, девка, не соврала! Учтём! Помнить буду, сама знаешь — за нами не заржавеет! Завтра к нам заходи — отыщешь?

— А то ж… — фыркает наша хозяйка. — Кто ж вас не знает-то?

— Добре! Хлопцы — а ну, рысью!

Внизу слышен топот ног, хлопает входная дверь.

И только сейчас я замечаю, что продолжаю сжимать в руках оружие. Меня колотит нервная дрожь. Напротив, на балке, распластался Крамер, держащий наготове гранату. И — тишина, никто из нас не решается даже вздохнуть.

В томительной тишине проходит ещё какое-то время. Мы слышим, как внизу, что-то напевая себе под нос, возится хозяйка. Какие-то шаркающие звуки… она подметает пол?! Ну и нервы у этой девушки!

— Майор! Вы там что, решили поселиться навсегда?

— Что мы будем теперь делать, сэр? — мастер-сержант, присев на корточки, осматривает Фергюссона.

— Ну… как-то надо дать знать командованию, нас вытащат отсюда, я уверен!

— Как, сэр? Не в смысле, как вытащат, здесь-то всё понятно, а как связаться?

А вот черт его знает… тут и мыслей никаких нет. Патрули наши теперь навряд ли появятся здесь скоро, да и маршруты их, после произошедшего нападения, будут наверняка изменены. По прежним путям никто поехать просто не рискнет. Можно, конечно, наблюдать, потом выйти на пересечку, рискуя быть расстрелянным своими же…

И гарантированно потерять Фергюссона, он просто не доживёт до этого момента. Да и кто будет нас кормить всё это время? Укрывать, наконец!

Идти к атаманам? А кто из них организовал нападение на нас? Не сам ли Панас? Очень даже может быть, он таким образом попросту убрал бы всех свидетелей его последнего «фокуса». Да и любой другой… за деньги-то? Не смешите, они и свою мать зарезать могут, если им за это заплатить!

Стоп…

Есть одна дикая мысль!

— Алла, сардж!

Крамер понимает меня с полуслова.

У этой женщины есть возможность связаться с базой!

Как? Да, черт её знает! Но она может это сделать! Я не раз получал косвенные подтверждения наличия этой связи. Кто-то ведь возит ей от нас спиртное и многие другие вещи…

Всё здорово — но как теперь к ней попасть? Одно дело — когда мы все, под броней и со связью, лихо заруливаем в бар. И совсем другое, когда туда пробирается почти безоружный оборванец… Тут и до двери-то можно не дойти.

— Сэр… а если спросить… — мастер-сержант чуть наклоняет голову в сторону двери.

Мария?

Несолидно как-то…

А, что, у нас есть выбор?

— Нет, майор, я не стану вашей связной. И в бар не пойду. Есть, знаете ли, причины, по которым я не могу там часто появляться. И поверьте — они достаточно серьёзные. Вы все не очень-то хорошо себе представляете, что это за место… — наша хозяйка отрицательно покачивает головой.

— Бар…

— Да? — язвительно интересуется девушка. — В котором можно купить танк? Или партию «живого товара»? Грузовик «дури» — тоже не самое невероятное, что там можно отыскать… Вы, что, Джон, так и не поняли, почему именно это место никогда не подвергается «наезду» с чьей угодно стороны? Почему у хозяйки нет никакой вооруженной охраны?

— Но… у нас нет такой информации!

— У вас, майор. Лично у вас. Поверьте, что уж ваше-то руководство вполне в курсе происходящего…

Она усмехается.

— И подставляться, посещая этот гадючник, я совершенно, не собираюсь. Туда никто не приходит просто так, чтобы, например, попить или поесть…

— Но ведь все мои предшественники, запросто заезжали туда именно за этим!

— Вы так в этом уверены, Джон?

Она встаёт и отодвигает стул.

— Я подумаю, майор… Но ничего обещать вам не могу, уж извините.

11

Вот это номер…

Её слова, как я ни прокручивал в голове наш разговор, выглядели абсолютно логично и правильно. Бар Аллы, как точка передачи информации, был абсолютно безупречен. Знал ли Каллиадис об этом? Теперь я полагаю, что, как минимум, он об этом догадывался. А вот передавал ли он эту информацию сам? Не факт…

Впрочем, передача могла быть и обезличенной — мало ли какие пакеты информации могут прийти на любой коммуникатор любого солдата из группы сопровождения? А учитывая то, куда мы их все после выезда сдаём… Хозяин устройства может даже и не подозревать об этом! Да хоть и мой собственный прибор… я же в его электронные потроха не залезаю — просто возможности такой не имею.

Может ли такое быть? Да запросто!

А ведь могли передавать не только информацию! Что там Мария говорила? Про грузовик «дури»?

Вариант того, что кто-то из моих солдат выполнял ещё и такую миссию, я исключить тоже не могу. И тогда картина нападения на нас начинает просматриваться с совсем уж неожиданного ракурса… Атаман, отдавший приказ о моем устранении, может и не понимать истинной причины. Убрать могли хотеть не только меня… и даже не столько меня!

А внешне все выглядит логично — Панас зачищает концы. Да, чужими руками. Ну и что, он же не обязан лично брать в руки пулемет?

Алла… милая наша хозяюшка бара… сколько тайн прячется за твоей любезной улыбкой? И кто слушает наши разговоры в баре?

Панас?

Ну, да… он совсем голову потерял, что ли? Не представляет себе какие последствия могут повлечь эти «невинные шалости»?

А какие, кстати говоря?