Башни над городом

— М-м-да… Плохо, Джон! Очень плохо! Как я должен буду объяснять руководству этот случай?

— Вероятно, сэр, снайпер вел огонь с очень большой дистанции и успел скрыться до того, как мы приблизились к его позиции.

— И не был замечен вертолетчиками? — скептически усмехается подполковник. — Хотя… Возможно, что вы и правы, такие случаи имели место. Это не первый выстрел с такой дистанции.

— Здесь есть такие специалисты? — теперь удивляюсь уже я.

— Кого здесь только нет, майор! — машет рукою Вершбоу. — Если бы вы всё знали…

А неплохо было бы! Каюсь, я не всё подполковнику сказал…

Ещё когда мы, взмыленные и запыхавшиеся, носились по аэродрому, я обратил внимание на то, что из небольшого домика на самом краю летного поля выскочило несколько человек. Разумеется, в нашей форме и с оружием. Толкнув локтем Крамера, указываю ему в ту сторону. Тот, понимающе наклонив голову, выкрикивает приказ. И уже через пару минут рация сообщает — свои! Тоже с базы, прибыли сюда принять груз, который был доставлен этими самыми вертолетами чуть раньше. А обратным рейсом вертолетчики должны были забрать Каллиадиса. Всё сходится, никаких противоречий нет. Услышав стрельбу, парни решили оказать нам поддержку — и здесь все нормально.

Но отчего тогда нахмурился Крамер?

На мой вопрос тогда он отмолчался, и ничего конкретного не сказал. Именно поэтому я ничего не стал говорить и подполковнику. Никаких обоснованных подозрений или обвинений в чей угодно адрес я ведь выдвинуть не мог, так чего зря воздух сотрясать? Но на душе свербело… Я не понимал, зачем и кому нужно было убивать майора? Если на него имелся какой-то зуб у местных атаманов, то гораздо логичнее было бы это сделать непосредственно в городе, когда мы с ним были там на виду. Возможностей для этого хватало — и даже более чем! Вместо этого — снайпер на аэродроме. Дорого (такие специалисты обходятся в весьма серьезные суммы) и небезопасно. Ведь шанс того, что его могут обнаружить (открытая степь между прочим!) был чрезвычайно высок. И взятый с поличным стрелок мог бы очень серьезно осложнить жизнь своему боссу. До такой степени, что она стала бы вовсе невыносимой.

Хорошо, абстрагируемся и подумаем — кому мешал Каллиадис? Настолько, что его надо было непременно устранить именно здесь? Все, что он знал и чем владел — он уже передал мне. Ну, почти всё… Но кто мог про это знать? И какова же была причина произошедшего?

Вернувшись в комнату, присаживаюсь на койку и пытаюсь собраться с мыслями. Получается это плохо, они никак не хотят выстраиваться должным образом. Чего-то я не разглядел… Знать бы — чего именно?

Стук в дверь.

— Да?

— Вы позволите, сэр? — в проеме двери возникает массивная фигура мастер-сержанта.

— Входите, Джефф. Присаживайтесь, — киваю на стул около стола.

— Благодарю, сэр.

— Да, ладно вам… Будьте проще, мы с вами сейчас не на службе. Виски хотите?

— Не откажусь. У русских есть такая традиция…

— Знаю, сардж. Именно поэтому и предлагаю.

Разлив в стаканы на два пальца, не чокаясь, выпиваем.

— Я не очень хорошо знал покойного майора, — рассматриваю пустой стакан. — Но ведь вы, Джефф, работали с ним намного дольше меня. Что вы можете сказать по этому случаю?

— Он был хорошим человеком, сэр.

Усмехаюсь.

— И поэтому его убили?

Крамер некоторое время молчит. Потом лезет в карман и что-то оттуда достает.

— Наши медики осмотрели тело… Изъяли пули — две. Одна, как они сказали, прошла навылет. Но вот осмотреть одежду… словом, они её так и не нашли. Они…

Он особенно подчеркивает это слово.

Передо мною на столе лежит слегка деформированная пуля. Разглядываю её, верчу в руках.

— Две пули, которые поразили майора — они выпущены из снайперской винтовки, рассчитанной под патрон калибра 308 Винчестер. Снайпер, скорее всего, сидел где-то далеко. Не удивительно, что мы его сразу не засекли. И у него было время на отход, — неторопливо поясняет мастер-сержант.

Но лежащая передо мною на столе пуля имеет совсем другой калибр. И выстрелить ею из описываемой винтовки — невозможно в принципе!

— И что же это за оружие? — уже вслух интересуюсь я.

— Здесь его называют «Винторез». Это русская бесшумная винтовка.

— И?

— Предельная дальность прицельного выстрела из неё — четыреста метров.

А это значит, что стрелок находился на аэродроме.

И где же он мог засесть?

Поднимаю глаза на Крамера.

— Мы осмотрели там все. Человека с таким оружием никто не видел, — отвечает мастер-сержант на мой невысказанный вопрос. Профи… что тут можно сказать?

— С оружием?

Мастер-сержант понимающе наклоняет голову.

— Там не было никого из посторонних, если вы имеете это в виду, сэр. Только наши — обслуживающий персонал аэродрома и парни с базы, которые тогда выбежали нам навстречу.