Башни Анисана

– Да, конечно, вместе, – уверенно ответил он, – Всё останется так же, как и всегда, Янфо. Я, как и прежде, буду давать тебе задания, разделяя весь объем труда на ежедневные этапы. Проект очень сложен, потому ты не сможешь с ним справиться самостоятельно. Ты же должен просто хранить полученную информацию, никак не оперируя с ней.

– А карта для этого не подойдёт?

– Карты – одни из немногих вещей наряду с трансферами и одеждой, которые пока ещё остались у асайев и имеют практическую ценность. Но ни одна вещь не сможет сравниться с живой памятью, которой я хочу доверить столь значимые для меня сведения.

Гиб Аянфаль послушался. Аба Альтас наклонился и прижался лбом к его лбу, беря за плечи, и в память Гиб Аянфаля устремился настолько мощный поток, что он забылся, будучи не в состоянии управлять собственным сознанием. Когда он очнулся, аба Альтас уже отпустил его, а большой блок строительной информации плотно осел на безопасной глубине памяти.

– Не обращайся к ней слишком часто, – назидательно сказал аба Альтас, – чтобы волны не потревожили. Ты теперь владеешь ей так же, как я. И, если со мной что случится, или моя память будет повреждена, то ты всё сможешь сохранить.

– Хорошо, – проговорил Гиб Аянфаль, – но что с тобой может случиться?

Аба отвёл взор в сторону. Ему очень не хотелось отвечать на прямой вопрос, и вместе с тем что-то мешало скрыть это намерение.

– Простая осторожность, Янфо, – наконец проговорил он, – Я всегда стараюсь действовать максимально аккуратно, ты ведь сам это знаешь.

Гиб Аянфаль с непониманием взглянул на абу. Такое странное объяснение только больше сбило его с толку.

– Не бери в голову и не беспокойся, просто храни информацию и всё! – строго произнёс аба Альтас, заметив недоумение у него на лице, – я должен, наконец, привить тебе культуру создания более величественных сооружений, чем простые обители! Придёт время, ты выучишься, обретёшь должное число энергометок и сможешь получить такую же просьбу Голоса, уже как архитектор. Наконец, тебя однажды призовут и в храмы, а там требования к строителям ещё более серьёзные! Ты должен быть к этому готов.

Хотя такой ответ и был вполне в духе абы Альтаса, Гиб Аянфаль понял, что аба во многом был с ним не откровенен. А волны с лёгким всплеском вновь наполнили комнату.

– Можешь быть свободен, – сказал архитектор, – тебе лучше пойти отдохнуть, чтобы успокоить память. Эта информация тяжела для восприятия.

Гиб Аянфаль не стал возражать и, склонив голову в знак прощания, послушно вышел из залы. Поведение абы Альтаса его встревожило, пробудив в душе неясные предчувствия. Он уже хотел отправиться к себе, чтобы в покое поразмыслить над этим, и может, попытаться вникнуть в сведения о башне, когда ощутил приближение того, кто явно хотел с ним поговорить.

– Яфи!

К нему шла Гиеджи. Как раз в это же время мимо проходили двое других замковых сеятелей. Рядом с их рослыми и немного грубоватыми фигурами были особенно заметны грация и изящество младшей сестры, делавшие её похожей на танцующего или техника волн, с которого сняли просторные одежды. Аба Альтас, отметивший эту особенность ещё в первые обороты жизни Гиеджи, порой высказывал мысли о том, что после познания искусства сева его младшее дитя непременно примется за что-нибудь ещё. Но пока всё дело не заходило далее таких полушутливых разговоров.

Гиеджи, улыбаясь, слегка приобняла своего родича и сказала:

– Я соскучилась по тебе! Пойдём в сад, хочу показать кое-что интересное.

– Ты не хочешь дождаться, пока дождь кончится? – поинтересовался Гиб Аянфаль, косясь в сторону арочных окон галереи. За время его беседы с абой стихия, кажется, набрала новые обороты беспощадного гнева.

– Мы пойдём во внутренний, – ответила Гиеджи, – Там теперь не всё так просто. Не могу тут про это говорить. Идём же!

Гиеджи взяла его за руку и слегка потянула за собой. Через это прикосновение Гиб Аянфаль невольно ощутил, что её переполняют крайне противоречивые чувства – с одной стороны она была чем-то обрадована, с другой – крайне расстроена. А за всем этим как будто стелилась призрачная полоса страха…

– Пошли, – согласился он и последовал за сестрой, не отпуская её руки.

Они прошли несколько коридоров с жилыми комнатами и вступили во внутренний сад. Он был очень просторен. От внешней среды его сберегал прозрачный купол, опирающейся на тонкие белые столбы, как бы невзначай расставленные среди пасочников. Такие сады служили источником пищи в ненастные дни, подобные сегодняшнему, потому, войдя внутрь, Гиб Аянфаль и Гиеджи встретили троих замковых сборщиков пасоки, неторопливо сгонявших густой алый сок в корзины. Обменявшись с ними приветственными поклонами, они направились в глубину сада, окутанную лёгким уютным полумраком.