Башмаки на флагах

– По опыту скажу, что если Господу будет угодно, то само все срастется, – заверял его доктор Берк. – А если нет, то нет.

– Дурак! – Волков поднес к носу доктора кулак. – Разбить бы тебе морду.

– Так за что же? – искренне удивлялся доктор.

– За то, что время с тобой потерял! – заорал кавалер. – Эй, люди, берите раненого. Где живет доктор Вербенг?

Вербенг, что обитал на Капустной улице, оказался доктором, несомненно, иного уровня. Он был немолод и опытен. Сразу велел служанке ставить воду на огонь и говорил Волкову, оглядывая раны Увальня:

– Нет нужды волноваться, господин фон Эшбахт, я сделаю все что нужно.

– Вы умеете зашивать раны?

– Не волнуйтесь, я все умею. Эй, люди, кладите раненого на стол. Сначала нужно его раздеть. А вы, господин Эшбахт, ступайте по делам, раньше рассвета не возвращайтесь, работы тут много.

Волков смотрел на него с подозрением. Уж очень он волновался за Александра, боялся, что костоправ-неумеха сделает из молодца калеку. Но, кажется, этот доктор понимал, что делал, поэтому стоять над душой у него кавалер не хотел.

– Я вернусь, а вы уж постарайтесь, – говорил он весьма обещающим тоном.

Доктор в ответ только поклонился.

Кавалер вернулся на улицу Святого Антония, а там полно народа. Комендант города, капитан городской стражи – он обоих знал, они уважали его, а он их. Также был всякий иной люд, в том числе кавалер увидел главу гильдии оружейников и других нобилей. Приехал и господин Кёршнер, привел с собой полдюжины вооруженных слуг. Но к военным господа нобили пока не приближались – понимали, что те заняты делом. Даже Кёршнер не лез к кавалеру с расспросами по-родственному, ждал, пока тот обратит на него внимание. Но Волкову и офицерам было не до зевак, даже до знатных.

Всех убитых, а их было пятеро, сложили у стены. Фон Клаузевица положили отдельно. А к забору напротив были привязаны две живые лошади – одна Максимилиана, вторая фон Клаузевица. Одна была ранена, лошадь Волкова и лошадь Увальня убиты. Тут же у забора было сложено найденное оружие.

Комендант, старый солдат, поклонился ему вежливо, просил осмотреть убитых.

Волков молча осмотрел убитых бригантов. Максимилиан ходил за ним, тоже разглядывал мертвецов. Первым лежал тот, которому фон Клаузевиц загнал меч в подмышку. Он тогда бросил алебарду и ушел, да, видно, недалеко. Второй был убит Волковым – исколот стилетом. Стилет в двух местах пробил бригантину бандита. Один прокол темнел кровью прямо у сердца. «А рука-то у меня еще крепка». А третий и четвертый – дело рук Максимилиана. Одному он разнес голову выстрелом из пистолета, второго зарубил, когда тот отвлекся на атаку кавалера. «Мальчишка-то вырос. Молодец. Рука уже не дрожит, как в подвале в Хоккенхайме».

– Должен быть еще один, – сказал кавалер коменданту, указывая на забор, – он был там, я попал ему в бок. Вряд ли он далеко ушел.

Тут же два стражника пошли смотреть за забор, а комендант спросил:

– Кавалер, а сколько бригантов было вообще?

– Девять, кажется, – ответил Волков.

– А вас сколько? Всего четверо? – значительно спросил старый комендант.

В другой раз Волкову оказались бы приятны эти значимость и видимое уважение в вопросе. Но сейчас, когда тут, в пяти шагах от него, лежал на мостовой рядом со своим мечом его чемпион, молодой рыцарь Георг фон Клаузевиц, ему это не очень-то польстило. Он просто молча кивнул. «Да. Четверо».

– Все городские ворота закрыты, – доложил, подходя к ним, капитан городской стражи. – Сейчас я начну проверять все кабаки города. Может, кого и найдем.

Тут пришли два стражника, что были за забором, принесли арбалет и пару болтов:

– Вот, валялись там, но самого стрелка там не было.

Комендант указал, куда им положить арбалет.

– Арбалетчик был ранен? – уточнил комендант города.

Волков молча кивнул.

– Если среди бандитов есть раненые, они будут искать лечения, – предположил комендант.

– Да, верно. Пошлю гонцов ко всем докторам и лекарям, чтобы сообщили о подозрительных людях, – произнес капитан стражи.

– А сможете вы, господа, обыскать дом графа? – спросил вдруг у них Волков.

Комендант и капитан переглянулись. Шутка ли, обыскать дом самого графа. Оба молчали, но коменданту как старшему пришлось отвечать:

– Только если бургомистр прикажет или первый городской судья.

– Тогда вы никого не найдете. – Кавалер спокойно пожал плечами. – Можете распустить людей по домам спать.

И как раз вовремя на улице появилась дорогая карета и форейторы с факелами впереди нее.

– А вот и он сам, – заметил капитан стражи.

– Кто? Бургомистр? – удивился такой карете Волков.

– Нет, бургомистр у нас еще не так богат, это наш первый судья, – сказал комендант.

С первым судьей города Малена, господином Мюнфельдом, Волков тоже был знаком, не раз судья на пирах сидел с ним за одним столом.

– Друг мой! – Судья протянул к кавалеру руки и обнял его. – Как услыхал об этом злодеянии, так сразу приехал сюда. Соболезную вам, дорогой наш господин фон Эшбахт. Говорят, что в схватке с бригантами, с этими подлыми разбойниками, погиб ваш человек.

– Мой лучший человек, мой чемпион, – отвечал кавалер.