Баш на баш

– Кэтрин, я понимаю, ты не в восторге, – Мужчина обхватил моё лицо руками, заставив посмотреть ему в глаза, – Но, пойми, это сейчас – единственный выход.

– Но я не этого всегда хотела, – Пробормотала я, – В смысле, спасибо тебе, но… я мечтала не так провести свою жизнь. Совсем не так.

– У нас нет выбора, – Произнёс он, – Я тоже хотел бы оградить тебя от подобной участи. Я бы хотел действительно быть Шоном Уэйсти – учиться с тобой в колледже, работать в банке, пожениться впоследствии…

– Ты хочешь на мне жениться? – Спросила я.

Он отпустил моё лицо и смущённо опустил взгляд:

– Давай поговорим об этом позже? Словом, пока мой план даже не начал реализовываться.

– Всё ещё существует вероятность, что ты меня убьёшь?

– Нет.

Он поцеловал меня в лоб, встал с кровати и вышел.

Я упала на спину на кровати и тяжело вздохнула.

Пусть у меня пока не было возможности стать моделью, я не была готова отказываться от этой мечты. Я не была готова отказаться и от комфортной, роскошной жизни, которую обеспечивал мне отец. Где я буду спать, на железной кровати, вместо роскошной перины? Что я буду есть, кашу на воде? Про маникюр-то точно придётся забыть, а что, если придётся и волосы обрезать?..

Я провела рукой по окрашенным в рыжий цвет, с помощью сложного салонного колорирования, волосам. Мягкие пряди струились под пальцами, наощупь напоминая шёлк. Почему-то мысль о том, что меня заставят их срезать, больнее всего царапнула душу. Они были символом моей женственности, символом привлекательности… может, мне проще было концентрироваться на такой глупости, как волосы, чем думать о серьёзных вещах: тяжёлых тренировках, убийствах… Но сейчас они стали символом моей прежней жизни, той, которую раньше я воспринимала, как должное: сытой, безопасной, не лишённой баловства и приятных глупостей… Готова ли я навсегда отказаться от неё?

Но… разве у меня есть выбор?..

Разве у Амира когда-то был выбор?..

– Я поставил запекаться говядину, – Крикнул парень из кухни, – Может, пожаришь картошку?

– А… конечно! – Крикнула я.

Встав с кровати, я поплелась на кухню. На столе ждала гора нечищеной картошки:

– Но… я никогда её не чистила! – Произнесла я.

Амир удивлённо посмотрел на меня:

– Ты серьёзно? Сколько тебе лет?

– Восемнадцать… – Пробормотала я.

– Да… удивительно, что ты обувь застегнуть самостоятельно в состоянии… Бери нож и учись готовить, принцесса.

Мне не понравился его насмешливый, высокомерный тон, но я не стала комментировать эту фразу.

– Шон… – Вдруг спросила я, беря свою первую картошку и неловко елозя по ней острым ножом, – А о чём ты мечтаешь?..

– То есть, опять «Шон»? – Спросил он, подняв на меня глаза, – Вроде, десять минут назад был Амиром.

Я стушевалась.

– А тебе как будет удобнее, чтобы я тебя называла?

Он опустил взгляд, как будто его очень заинтересовала очищаемая им картошка. Потом, к моему удивлению, он тепло улыбнулся:

– Знаешь… с именем «Амир» у меня связаны тёплые, добрые, детские воспоминания. Может, мои родители и принимали наркотики, но я не помню их такими. Я помню их хорошими, пусть и бедными людьми. Я рад, что в приюте мало кто знал моё настоящее имя, и меня там так никогда не называли. Что касается тебя… ты можешь использовать то имя, которое комфортнее для тебя самой. Шон так Шон.

– Но тебе было бы приятнее, если бы для меня ты был Амиром? – Робко спросила я.

– Да, – Секунду подумав, ответил он, – Да, я бы хотел быть для тебя Амиром.

– Тогда, Амир… – Мне всё ещё было неловко его так называть, но я сделала над собой усилие, – О чём ты мечтаешь?

– Я мечтаю вырваться из всего этого, – Задумчиво произнёс он, – Мечтаю жить честно. Спокойно. Получить образование, создать семью… Как-то так. А ты о чём мечтаешь, Кэтрин?

– О модельном бизнесе, – Сказала я первое, что пришло в голову.

Парень с сомнением посмотрел на меня:

– Нет. Ты мечтаешь не об этом.

Я отвлеклась от картошки, которую и без этого очень криво чистила. Он тут же произнёс:

– Ты мечтаешь о любви, – Ответил Амир, предвосхищая мой вопрос, – И слава – просто способ получить её.

– Поясни? – Попросила я.

Он отложил нож и картошку, а потом ласково коснулся моей руки:

– Ты ждёшь восхищения и искреннего интереса к своей персоне. Думаешь, что любовь фанатов сможет компенсировать того, чего тебе по-настоящему хочется – родительской любви, семьи, крепкой дружбы, наконец. Ты ищешь не славы, не сволочного бизнеса и отвоёвывания места под солнцем – ты ищешь любви. И, знаешь… мне показалось, твоя мама тебя любит.

Я чуть не задохнулась от возмущения:

– Ты её не знаешь, – Только и смогла ответить я.

– Может, и не знаю, – Миролюбиво произнёс он, накрыв вторую мою руку своей, – Но я говорил и с ней, и с твоим отцом. Для него твоё похищение было досадной помехой, а для неё – настоящим поводом для беспокойства.

– Мне интересно, что ты скажешь, когда в нужное время моим похитителям не достанется ни копейки денег?..

– А вдруг она найдёт нужную сумму, как знать?

– И тогда ты исчезнешь из моей жизни?

– Ты хотела бы этого? – Прямо спросил он, впрочем, не отвечая.

– Чёрт, – Пробормотала я, – Конечно, нет.