Барса. Как создавалась лучшая команда в мире

Кройф перешел к ярым врагам «Аякса» – в роттердамский «Фейеноорд». У клуба не было возможности платить такую высокую зарплату, поэтому он придумал изобретательную схему, согласно которой «Фейеноорд» должен был платить ему часть дополнительных доходов, которые возникли бы в случае его перехода в клуб. Стадион команды «Фейеноорд» в среднем посещало 10 000 человек. Кройф предложил, чтобы деньги за первые 1000 дополнительных билетов, проданные на игры команды, остались в клубе. Но далее деньги за каждые последующие 1000 билетов на «Де Кайп» он и «Фейеноорд» будут делить пополам. Так, если бы на стадион пришло 20 000 человек, то 4 500 отдали бы деньги Кройфу.

Он любит рассказывать о кульминации этой истории:

«Обычно на стадион приходили 40 000 человек, поэтому и для меня, и для клуба это стало экономическим успехом. Но еще лучше то, что мы выиграли лигу, и я себя отлично чувствовал в том сезоне».

Что касается оплаты его времени для медиа, эта практика началась, когда он был еще игроком и получал множество запросов на интервью. Он придумал систему, которая помогла ему избавиться от большинства запросов – как правило, от организаций, которые лишь хотели нажиться на его славе ради собственной выгоды. Он стал просить оплаты за интервью. К тем людям и организациям, которых он знал лично, которым симпатизировал или которые были необходимы ему самому, отношение было совсем иным. Их запросы принимались, ставились в очередь, и вскоре они получали неимоверное удовольствие (и неимоверное испытание) от общения с этим великим человеком. Бесплатно. Как правило, эта система работает до сих пор: вы получаете нормальный доступ, если представляете известное футбольное издание или позволяете напечатать статью о Фонде Йохана Кройфа, который занимается помощью детям и спорту.

В эпоху Лапорта Кройфу предложили пост, который в испанском футболе называется консультант. Кройф отказался и прокомментировал это в своей колонке La Vanguardia:

«Лапорта предложил мне пост, но я сказал, что это неблагодарная должность. Ты работаешь, но в конце получаешь только критику, тогда как все сами принимают свои решения. Когда я говорю с Франклином [Райкардом] или Чики [Бегиристайн, спортивный директор], я высказываю свое мнение и говорю, что сделал бы на их месте. Обычно мы говорим о гипотетических ситуациях, но если речь идет о чем-то конкретном и они не согласны со мной, они всегда остаются при своем мнении. Так и должно быть.

Лапорта мой друг и может спрашивать моих советов так часто, как только хочет, но будет неправдой, если я скажу, что стою за всеми спортивными решениями этого режима».

В любом случае за время правления Лапорты его советник помогал ему так же старательно, как если бы он сам был на посту и принимал решения. Возможно, даже еще более старательно.

Сверх всего, критика в его адрес основана на том, что он – Йохан Кройф. Он голландец, не каталонец, а в этой части мира есть люди, которые свято верят в превосходство каталонцев.

Более того, многим не по душе мысль о том, что у него так много власти или как минимум влияния, хотя при этом он не несет никакой ответственности. Кройф не занимал официального поста в клубе – с контрактом и зарплатой – с тех пор, как его уволили в мае 1996 года, но его дальновидность, советы и критика имели львиную долю в руководстве клуба на момент моих с ним интервью.

Его привычка говорить именно то, что он думает, наживала ему много врагов. Его взгляды не только очень умны, но и зачастую полностью противоречат мнению остальных, и если кто-то заслужит его неуважение, Кройф может быть безжалостным и язвительным – как в выступлениях по телевизору, так и в своей газетной колонке.

Но самым важным его наследием стали те судьбоносные решения, которые он принимал в клубе на позиции тренера. Это гораздо важнее единственного титула лиги, который он получил, будучи игроком в 1974 году, и даже важнее психологического раскрепощения, которое он подарил «Барселоне», приведя команду к завоеванию Суперкубка УЕФА в 1992 году.

Пиком карьеры игрока для Кройфа должен был стать Кубок Мира – 1974. Голландия была фаворитом, непревзойденным мастером тотального футбола. Как известно, их разбомбили. Через тридцать лет, весной 2004 года, я спросил Кройфа про тот ужасный матч. Сколько бы боли он ни чувствовал, проиграв финал чемпионата мира самым ярым врагам Голландии – Германии, но годы обсуждений и, вероятно, сожалений, скрыли это. Однако его ответ был интересен: «Я не против, наверное, даже лучше, что так произошло. Мы красиво играли в футбол вплоть до финала, мы привлекли внимание мира к Голландии, и хотя мы и проиграли, но получили огромный интерес и значимую поддержку нашего стиля игры. Возможно, в этом отношении было лучше проиграть, чем выиграть».