Барраяр

Форкосиган поморщился. - Тогда я хотел бы расчертить позицию на карте. Пройдемте со мной в тактический центр… и что у вас на руке, полковник?

На левом рукаве полковника, пониже плеча, была повязана широкая белая лента с коричневой полосой поуже. - Опознавательный знак, сэр. Без нее мы не можем в ближнем бою отличить врагов от друзей и понять, в кого стреляем. Люди Фордариана носят красные с желтым - наверное, самое близкое сочетание к бордовому с золотым. А это должно обозначать коричневое с серебром Форкосиганов.

- Именно этого я боялся, - Форкосиган сделался решителен и мрачен. - Снимите это. И сожгите. И передайте мой приказ вниз по цепочке. У вас уже есть мундиры, полковник, вы их получили от императора. Вот за кого вы сражаетесь. А свою форму пусть меняют изменники.

Полковник застыл, потрясенный резкой отповедью Форкосигана, но секунду спустя на его лице отразилось понимание. Он торопливо сорвал ленту с рукава и затолкал в карман. - Слушаюсь, сэр.

Эйрел с видимым усилием выпустил руку жены. - Увидимся в наших комнатах, милая. Попозже.

"Такими темпами это случится через неделю". Корделия беспомощно покачала головой и в последний раз смерила взглядом его коренастую фигуру, точно напряженность, с какой она смотрела, помогла бы зафиксировать этот образ в электронном виде и сохранить до его возвращения. Потом она повернулась и пошла вслед за Друшняковой по битком набитым коридорам базы Тейнери. Зато с Дру Корделия смогла настоять на том, что, несмотря на настоятельное распоряжение Форкосигана "немедля в лазарет!", сперва примет ванну. Не менее приятно, чем вымыться, оказалось обнаружить в шкафу с пол-дюжины новых нарядов точно по размеру, выдававших воспитанный во дворце прекрасный вкус Дру.

***

У доктора военной базы истории болезни Корделии не было; еще бы, этот документ остался на вражеской территории, в Форбарр-Султане. Врач покачал головой и открыл на регистраторе чистый бланк. - Прошу прощения, леди Форкосиган. Нам придется начать с самого начала. Потерпите, пожалуйста. Я верно понял, что у вас были своего рода женские проблемы?

"Нет, большинство моих проблем было связано с мужчинами". Корделия прикусила язычок. - Я перенесла пересадку плаценты, дайте-ка вспомнить, три плюс… - ей пришлось посчитать на пальцах, - да, около пяти недель назад.

- Что перенесли, простите?

- Роды посредством хирургической операции. С последующими осложнениями.

- Ясно. Значит, пять недель после родов. - Врач сделал пометку. - На что жалуетесь сейчас?

"Мне не нравится Барраяр, я хочу домой, свекор желает убить моего младенца, половина моих друзей в бегах, спасая свою жизнь, я не могу улучить и десяти минут наедине с собственным мужем, и это вы, ребята, утаскиваете его у меня из-под носа… у меня болят ноги, голова, душа… нет, это слишком сложно. Бедняге надо что-то записать в свой бланк, но не целое же эссе." - На утомляемость, - выдала Корделия наконец.

- А-а. - Доктор оживился и внес добытый факт в графу на своем регистраторе. - Послеродовая утомляемость. Это нормально. - Он поднял глаза от бланка и с живым интересом смерил взглядом пациентку. - А вы не думали начать делать зарядку, леди Форкосиган?

Глава 14

- Люди Фордариана - да кто это такие? - возмущенно поинтересовалась у мужа Корделия. - Я бегала от них несколько недель подряд, а видела только в зеркале заднего вида. Врага надо знать, и так далее. Откуда он берет эти бесконечные толпы все новых и новых громил?

- Бесконечные - слишком сильно сказано, - чуть улыбнулся Эйрел и набрал еще жаркого. Они были - о чудо! - наконец-то наедине, в простой квартирке, в каких жили в бункере старшие офицеры. Денщик принес им ужин и поставил поднос на стол. И Эйрел - к облегчению Корделии - отослал вечно маячащего поблизости исполнительного подчиненного со словами: "Спасибо, капрала, это все".

Проглотив ложку жаркого, Эйрел продолжил: - Кто они такие? По большей части, те солдаты, чей офицер принял сторону Фордариана и кому не хватило духу - а в иных случаях, и сообразительности, - либо устроить ему несчастный случай в бою, либо дезертировать из своей части и явиться в другую. В них глубоко укоренился принцип повиновения и единства отряда. Во время учебы в них буквально вколачивали правило: 'Когда дела плохи, держись своей части'. И тот неприятный факт, что офицер ведет их к измене, заставляет цепляться за собратьев по роте еще сильней. Кроме того, - мрачно усмехнулся он, - изменой это будет лишь в том случае, если Фордариан проиграет.

- А он проигрывает?