Барраяр

Подробности о ходе войны она узнавала от Эйрела, Ку и из видеоновостей, контролируемых Фордарианом. Какие графы к ним присоединились, кто именно находится в заложниках и где, какие подразделения выступили на чьей стороне, а какие раскололись и пристали к обеим, где идут бои, каковы потери, кто из командиров подтвердил данную прежде присягу… Бесполезное знание. Своего рода интеллектуальный вариант нескончаемого бега Ботари, но не столь действенный: Корделия так и не смогла отвлечься от мыслей о прошлых или грядущих ужасах, о бедствиях, перед которыми она сейчас была бессильна.

Военную историю куда лучше изучать на расстоянии. Скажем, на расстоянии в пару столетий. Корделия представила, как бесстрастный историк глядит на нее из будущего в свой временной телескоп, и мысленно показала ему фигу. Все прочитанные ею истории войн грешили одним огромным упущением: в них ничего не говорилось о судьбе детей.

Нет, тут она неправа — все, кто воюет там, тоже дети. Ведь каждый из этих ребят в черной форме — дитя своей матери. Ей вспомнилась сказанная как-то Эйрелом фраза; в ее ушах до сих пор звучал рокочущий бархатный голос: «Это было как раз в то время, когда солдаты начали казаться мне детьми…»

Она поднялась из-за видеоэкрана и отправилась в ванную за болеутоляющим.

* * *

На третий день в коридоре мимо нее тяжело протопал — почти пробежал — лейтенант Куделка, с горящим от волнения лицом.

— Что случилось, Ку?

— Иллиан здесь. И он привел с собою Канзиана!

Корделия поспешила за ним в конференц-зал. Даже Друшняковой с ее широким шагом пришлось прибавить темпу, чтобы не отстать.

Эйрел сидел, положив на стол сцепленные ладони, и с предельным вниманием слушал. Справа и слева располагались двое его штабных офицеров. Коммандер Иллиан присел на край стола, покачивая ногой в такт рассказу. Повязка на его левой руке сочилась чем-то желтым. Он был бледен, грязен, но глаза его горели торжеством плюс немного — лихорадкой. На нем была гражданская одежда, выглядевшая так, словно владелец украл ее из корзины с грязным бельем, а потом хорошенько повалялся в ней в грязи.

Рядом с Иллианом сидел человек постарше, которому штабист как раз протягивал питье — Корделия узнала тонизирующий напиток с солями кальция и фруктовым вкусом, для поддержания истощенного организма. Он послушно отпил и поморщился, словно предпочел бы нечто стимулирующее на старый манер — например, бренди. Полноватый, невысокий, с седеющими волосами — там, где волосы не уступили место лысине, — адмирал Канзиан выглядел не слишком по-военному. Он походил на доброго дедушку — но при условии, что ваш дедушка — университетский профессор. На его лице лежала та печать мощного интеллекта, что могла придать истинную весомость термину «военное искусство». До переворота Корделия уже встречала адмирала Канзиана, и тогда на нем был мундир; но и сейчас свободные штатские брюки и рубашка, добытые явно из той корзины, что и иллиановские, ничуть не умаляли его спокойного и внушительного вида.

Иллиан рассказывал: — … тогда следующую ночь мы просидели в подвале. Отряд Фордариана вернулся наутро, но… Миледи!

Приветственная улыбка Иллиана была смазана чувством вины; он посмотрел на ее талию — и отвел взгляд. Корделия предпочла бы, чтобы он продолжил возбужденно рассказывать о своих приключениях, но при ее появлении он сник — словно на его пиру победы объявился призрак его самого грандиозного провала.

— Я так рада видеть вас обоих — Саймон, адмирал. — Они поздоровались кивком; Канзиан попытался было встать, но все так дружно замахали на него руками, что он смущенно усмехнулся и сел обратно. Эйрел показал жене на стул рядом с собой.

Иллиан продолжил излагать уже в более сжатой манере. Последние две недели он играл в прятки с фордариановскими солдатами точно так же, как это делала Корделия, только в более сложной обстановке захваченной столицы. За простыми словами Корделия угадала знакомый ей ужас. Иллиан быстро довел свой рассказ до настоящей минуты. Канзиан то и дело согласно кивал.

— Отличная работа, Саймон, — заключил Форкосиган, когда Иллиан договорил. Он показал на Канзиана. — Великолепная.

Иллиан улыбнулся. — Я так и думал, что вам это понравится, сэр.

Форкосиган повернулся к Канзиану. — Как только вы отдохнете, я бы хотел пройти вместе с вами в тактический зал и ввести вас в курс дела, сэр.

— Спасибо, милорд. Я был отрезан от информации — не считая новостные выпуски Фордариана — с тех пор, как бежал из здания генштаба. Хотя многие умозаключения я смог сделать из того, что мы видели. Кстати, позвольте похвалить вашу тактику выжидания. Пока прекрасно. Но вы почти исчерпали ее возможности.

— Я так и почувствовал, сэр.

— Что поделывает Весельчак Нолли на Первой Скачковой станции?

— На сообщения по сжатому лучу он не отвечает. За последнюю неделю его подчиненные выдали нам занимательную коллекцию отговорок и предлогов, но их изобретательность в конце концов истощилась.