Барраяр

— А-а, милый капитан. — в дверь спальни заглянул Эйрел. — Ты встала. — Он поглядел на Друшнякову. — Вы обе здесь. Тем лучше. Знаешь, Корделия, а мне нужна твоя помощь. Точно нужна. — Глаза Эйрела светились весьма странным выражением. Юмор, смущение, беспокойство? Эйрел вошел в комнату. На нем была одежда, которую он обычно носил в Форкосиган-Сюрло, вне службы — старые форменные брюки и гражданская рубашка. За ним плелся напряженный, несчастный Куделка в аккуратной черной полевой форме с сияющими на воротнике красными лейтенантскими кубиками. Он опирался на трость. Дру прислонилась к стене, скрестив руки.

— Лейтенант Куделка сказал мне… сказал, что хочет сделать некое признание. И я подозреваю, он надеется на отпущение грехов, — добавил Эйрел.

— Я его не заслуживаю, сэр, — пробормотал Куделка. — Но не могу больше держать это в себе. Я должен признаться. — Он уставился в пол, избегая чьего-либо взгляда. Друшнякова смотрела на него, затаив дыхание.

Эйрел чуть расслабился и присел на край кровати рядом с женой.

— Ну, теперь держись, — прошептал он ей уголком рта. — Даже я такого не ожидал.

— Думаю, я смогу тебя обставить.

— И не в первый раз. — Он заговорил громче. — Давай, лейтенант. Если тянуть, легче не станет.

— Дру… мисс Друшнякова, я пришел с повинной. И извинениями. Нет, это звучит банально, но поверьте, я не думаю, что в происшедшем есть что-то банальное. Вы заслужили не просто извинение, вы можете требовать расплаты. Все, чего пожелаете. Я так раскаиваюсь, что я… что изнасиловал вас.

У Друшняковой на целых три секунды упала челюсть, а потом захлопнулась так резко, что Корделия услышала, как лязгнули зубы. — Что?!

Куделка содрогнулся, но глаз не поднял. — Простите… простите, — пробормотал он.

— Ты. Думаешь. Что ты. Что?! — выдохнула Друшнякова, в ужасе и ярости. — Ты думаешь, что мог… о-о! — Она стояла, напрягшись всем телом, стиснув кулаки и тяжело дыша. — Ку, ты осел! Идиот! Кретин! Ты… ты… — Ей не хватало слов. Ее трясло.

Корделия не могла отвести глаз от этой картины. Хотя Эйрел тоже прикусил губу…

Широкими шагами Дру подошла к Куделке и пинком выбила у него из руки трость. Тот пошатнулся с изумленным возгласом, попытавшись подхватить трость, но не успел, и та покатилась по полу. Дру грамотно припечатала его к стене и парализовала решительным ударом в солнечное сплетение. Ку задохнулся.

— Болван! Ты думал, что мог меня хоть пальцем коснуться без моего согласия? Ох! Какой же ты, какой… — Ее смятение вырвалось гневным воплем, прямо в ухо Ку. Тот содрогнулся.

— Пожалуйста, не ломай моего секретаря, Дру: ремонт стоит дорого, — мягко попросил Эйрел.

— О-ох! — Она вихрем развернулась на месте, выпустив Куделку. Тот пошатнулся и упал на колени. Прижав ладони к лицу, прикусив пальцы, Дру вылетела за дверь, громко захлопнув ее за собой. Лишь тогда она разрыдалась — они услышали удаляющиеся резкие всхлипы. Хлопнула еще одна дверь. Тишина.

— Извини, Ку, — разбил долгую паузу Эйрел, — но не похоже, чтобы суд поверил твоему самооговору.

— Не понимаю. — Ку покачал головой, подполз к твоей трости и с ее помощью, дрожа, поднялся на ноги.

— Я верно поняла, что вы оба говорили о происшедшем между вами в ночь солтоксинового нападения? — спросила Корделия.

— Да, миледи. Я был в библиотеке. Не спалось; думал, я лучше над данными посижу. Зашла она. Мы сидели, разговаривали… Тут я понял, что… ну, оказался состоятелен как мужчина, в первый раз после нейробластера. Я подумал, может, пройдет еще год или вообще никогда… и я запаниковал, просто запаниковал. Я взял ее… прямо там. Не спросив, не сказав ни слова. А потом сверху донесся шум, и мы оба выбежали в сад за домом, и… назавтра она так и не обвинила меня, а я все ждал…

— Но если это не было насилием, почему она так разъярилась? — спросил Эйрел.

— Она и прежде ужасно злилась, — подтвердил Куделка. — Так смотрела на меня все эти три недели…

— Она так смотрела, потому что боялась, Ку, — подсказала Корделия.

— Я так и подумал.

— Боялась, но не тебя, а того, что беременна, — просветила его Корделия.

— Ох… — Куделка осекся.

— В конце концов, выяснилось, что нет, — это сообщение Ку прокомментировал еще одним «ох!». — Но она сейчас очень на тебя зла, и я за это не могу ее винить.

— Но если она не считает, что я… то почему?

— Не понимаешь? — Она нахмурилась, глядя на Эйрела. — И ты тоже?

— Ну-у…

— Потому что ты открыто оскорбил ее, Ку. Не тогда, а прямо сейчас, в этой комнате. И не только тем, что пренебрежительно отнесся к ее боевому искусству и способности постоять за себя. Твои слова впервые открыли ей глаза на один факт: той ночью ты так был сосредоточен на себе самом, что ее толком и не увидел. Скверно, Ку. Очень скверно. Ты ей должен самые глубокие извинения. Она так по-барраярски отдалась тебе целиком, а ты так мало оценил ее поступок, вовсе его не заметил.

Ку внезапно вздернул подбородок. — Она одарила меня из милости?

— Больше похоже на дар богов, — пробормотал Эйрел, задумавшийся о чем-то своем.

— Я не… — Куделка мотнул головой, указывая на дверь. — Говорите, мне нужно за ней бежать?