Барраяр

– С Фелиции. Из-за блокады там застряло около двух тысяч инопланетников. Команды грузовых судов, пассажиры, бизнесмены, техперсонал – всех понемногу. Как видите, даже солдаты есть. Конечно, не все здесь бойцы… Пока.

– А эта сотня, как я понимаю, – отборные?

– Ну, как сказать… – Баз опустил глаза и стал ковырять палубу носком ботинка. – Я давал им оружие на сборку-разборку. Тех, кто не пытался запихнуть батарею плазмотрона в гнездо на рукоятке нейробластера, я нанимал.

– Ясно. Остроумное решение. Я сам вряд ли придумал бы лучше. А эти? – Он кивнул в сторону кшатриан. – Они откуда взялись?

– Это занятная история, – вступил в разговор Мэйхью. – С ними все вышло несколько необычно. Какой-то воротила местной… э-э… теневой экономики несколько лет назад нанял их в качестве телохранителей. Но в конце концов они не уберегли-таки его – вот и остались без работы. Согласны на любые условия – только бы выбраться отсюда. Это я их нашел, – самодовольно добавил он.

– Ясно. А цетагандийцы?

С тех пор как эти вояки появились на станции, Ботари не сводил глаз с их размалеванных физиономий.

– Они отлично подготовлены, – заверил инженер.

– А они в курсе, что кое-кто из дендарийцев – с Барраяра?

– Прежде всего они знают, что я сам барраярец. А во-вторых, слово «Дендария» кое-что говорит каждому из них. Они хорошо запомнили эту горную цепь во время Великой войны. Но им ведь тоже надо как-то выбираться отсюда. Контракт получился дешевый – по условиям каждый имеет право уволиться после выхода за пределы блокированной зоны.

– Могу их понять, – пробормотал Майлз.

Фелицианский корабль-курьер парил за пределами стыковочной зоны. А ему так хотелось взглянуть на него поближе…

– Хорошо, – подытожил Майлз. – Ступайте к капитану Тангу и займитесь размещением новобранцев. Да, и еще – немедленно составьте расписание тренировочных занятий. – «…И пусть крутятся как белки в колесе, пока я не смоюсь».

– К капитану Тангу?! – пораженно переспросил Торн.

– Да. Он теперь служит у нас. Как видите, я здесь тоже занимался пополнением личного состава. Своего рода воссоединение семьи, не так ли, Бел? Вы теперь – товарищи по оружию. Как дендарийцы вы обязаны это помнить. – Последние слова он произнес как мог внушительнее.

– Танг… – повторил Торн скорее с удивлением, чем со злобой. – Вот так новость для Оссера!

* * *

Вечером Майлз заносил досье своих новых подчиненных в базу данных «Триумфа». Он работал один, без помощников, заносил данные вручную, стараясь по ходу разобраться, что за улов притащили его неуемные вассалы. К его удивлению, волонтеры были действительно отобраны со знанием дела: большинство в прошлом имело опыт военной службы, остальные – редкие и ценные технические специалисты.

Но в нескольких случаях Майлз, как ни старался, не мог объяснить себе выбор Джезека. Он вывел на монитор крупным планом лицо красавицы, таращившейся на него во время обхода. Какого дьявола имел в виду Баз, когда нанимал ее – специалиста по защите банковских коммуникаций. Ах вот, оказывается, в чем дело – в автобиографии упоминается служба в космических войсках Эскобара. Уволена по состоянию здоровья после войны с Барраяром девятнадцать лет назад. Видимо, увольнение по состоянию здоровья было тогда в моде – Ботари ушел под тем же предлогом. Картинка сменилась, и вдруг…

Он похолодел. Большие черные глаза, темные волосы, четко очерченный подбородок. Фамилия типично эскобарская – Висконти. Но имя!.. Элен!

– Нет, – прошептал Майлз, – не может быть!

Он еще раз, с удвоенным вниманием, перечитал биографию эскобарианки. Прибыла на Тау Верде IV год назад – руководить установкой системы связи, которую ее компания продала одному из банков Фелиции. А всего через несколько дней планета была блокирована. В анкете эта женщина указала, что не замужем и детей не имеет.

Майлз развернул кресло спинкой к экрану, но не удержался и снова взглянул на изображение. Во время той войны она была слишком молода, чтобы служить офицером, – должно быть, одна из подготовленных на скорую руку выпускников. С иронией Майлз поймал себя на мысли: интересно, что он будет чувствовать, когда достигнет тех же лет, что и она?

Но если она действительно мать Элен, возникает вопрос, как ее угораздило спутаться с сержантом Ботари? Ему тогда было не меньше сорока, а красотой он блистал не больше, чем теперь, – судя по видеозаписям, которые родители частенько делали в первые годы брака. Впрочем, о вкусах не спорят.

Майлз закрыл глаза и представил, как здорово будет устроить воссоединение разрушенной семьи. Искушение было настолько велико, что совсем не хотелось думать об отсутствии веских доказательств. Каково – вместо материнской могилы представить Элен живую мать! Утолить жажду, не покидающую ее с самого раннего детства, более острую, чем любые тернии, такую же жгучую, как неуклюжее желание самого Майлза угодить собственному отцу… Это будет подарок в тысячу раз ценнее, чем самые немыслимые подвиги или трофеи, брошенные к ее ногам. Сердце Майлза радостно забилось. А как будет счастлив старина Ботари!