Барон

Завербован ополченец был классически. Не хватило денег расплатиться за платье будущей невесте, и портной вошёл в положение, дал отсрочку и даже в кабак пригласил обмыть обнову. Слово за слово, и парнишка соглашается принести показать свой табельный «арбалет» с «огненными стрелами». Конечно, это строжайше запрещено, но что только не сделаешь для хорошего человека, которому обязан! Тем более спор произошёл: не верит штатский, и всё тут, хвастуном называет. «На гражданке» ополченец служил конюхом, и далеко не военным, но в душе давно считал себя настоящим воином.

Смешной этот портной. Солидный дядя, а любопытный и добрый, как ребёнок. Принёс воин оружие, показал. А портной возьми и забери его в залог. Никакие мольбы не помогали, а возвращаться надо с амулетом, без него никак! Снова уговорился мастер. Правда, расписку взял, которую ополченец подмахнул не глядя. Убежал радостным, пообещав заплатить в срок.

А завтра сам портной в конюшню наведался и бумагу показывал, а там… сотрудничество с Лавией. Далее шантаж, вознаграждение – и готов агент. Почти месяц работал. Выболтал всё, что знал и о чём слышал, все амулеты, к которым имел доступ, описал, про тактику, которой учат, рассказал и за всё это щедро получал. На деньгах и прокололся. Роновские ребята обратили внимание на внезапно разбогатевшего конюха. Устроили негласную проверку и практически сразу посадили «под колпак» – очень уж любопытные доходы и странное поведение. Через неделю взяли портного – следили за тайником. Личных встреч шпионы давно не проводили, старались шифроваться. Хорошо, что у всей группы захвата – трёх крепких парней – имелись «ловчие сети», с третьей попытки удалось его вырубить. Очень ловок оказался шельмец, сам двоих покалечил. Учиться нам ещё и учиться!

Резидента поместили в подвале, в нашем единственном «каземате». Приковали и, на всякий случай, надели «браслетик». Теперь он был усилен до блокировки астрала.

Впрочем, задержанный не был магом, это мы с Роном сразу определили. Максимум – видящий, их от простых людей отличить практически невозможно, на чём мы чуть не прокололись с Валетом.

На первый допрос мы явились вдвоём.

– Буди, – сказал я Рону. – Обрати внимание, у него печать клятвы.

– Так сними.

– Сейчас скопирую… – Я коснулся рукой головы шпиона и отошёл. – Буди. Я рядом постою, послушаю пока и печать потихоньку разматывать буду.

Рон ухмыльнулся:

– Как знаешь.

И разбудил задержанного. Пока тот тряс головой и осматривал мутными глазами камеру, Рон пнул его по коленной чашечке. Портной взвыл. Глаза его наполнились осмысленным страданием.

– Как собирался передать сведения, когда, где? Отвечать!

– Это ошибка, господин комендант, – выдавил из себя резидент.

У Рона было несколько официальных должностей: комендант крепости, командующий «армией» и начальник тайной службы.

– Ага, ты гулял и случайно сунул руку в неприметную щель между сараями, и надо же, там оказался кошель с бумагами. Какое совпадение!

– Не так всё было! Меня попросили! – сквозь натуральные рыдания произнёс шпион. – Теперь меня повесят, да? И зачем я согласился?! – сказал с такой досадой, что мы с Роном переглянулись.

Если бы не показания ополченца, то этого солидного плачущего мужчину вполне можно было признать благонадёжным гражданином, раскаявшимся в неблаговидном поступке.

– Да? – полюбопытствовал Рон. – Интересно. Рассказывай, может, искупишь вину.

– Меня попросили, – успокоившись, заговорил резидент. – Сегодня на рынке подходят ко мне двое парней. Я их не знаю, Спасителем клянусь! И спрашивают, мол, хочешь заработать? А кто ж не хочет! У меня семья в Тавроне, это городок такой на пути в Волчок, а здесь я один с подмастерьем на заработках. У вас хорошие клиенты, спасибо, ваша милость, – поклонился мне портной. – Надо, говорят, забрать кошель с векселями, а нам в замок ходу нет. Я ещё тогда заподозрил, что дело нечисто, но… Демоны попутали, Спасителем клянусь! Целых пять золотых пообещали, где же тут устоишь! Вы их взяли? – спросил он с надеждой.

Мол, сейчас все выяснится, и его отпустят.

Он мог обмануть мага Жизни, но не Фиону. Куда ему до Валета, в оценке которого она всегда сильно сомневалась. Здесь диагноз однозначен – ложь. И страх – куда без него, и слабая надежда.

– Складно поёшь, – ответил ему Рон и мысленно спросил у меня:

«Что с печатью? Не хочу, чтобы он загнулся раньше времени».

«Работаю, печать мудрёная и всегда срабатывает при попытке размотать. Они все разные, я про печати, с чёрным нам, оказывается, повезло. Вскрою, не переживай, куда ты торопишься?»

«Смотри какой опытный, аура на ложь не прореагировала, боюсь, сам захочет уйти».

«А! Ну да, попробую ускорить».

– А чего же сам ко мне не подошёл, если подозревал? А те парни… они существуют? – Рон за подбородок подтянул его голову к себе и заставил смотреть в глаза.

– Были, господин комендант, Спаситель свидетель! Пошлите людей на рынок, вдруг они ещё там? А вам, – он замялся, испуганно-честно уставившись в лицо Рона, – я бы сам кошель принёс! Посмотрел бы, что там, и сразу к вам. А что там? Ой, извините, случайно вырвалось.