Барон Беркет

А если и заметили, вряд ли испугались трех всадников. Наверняка думают, что в окрестностях промышляет небольшая шайка валлийцев. Кстати, фламандцы относятся к валлийцам без того остервенения, с каким англосаксы и норманны.

Мы свернули с дороги в лес, отъехали подальше, чтобы жеребцы не учуяли какую-нибудь кобылу и не заржали призывно. Это с ними постоянно случается. Долгое пребывание в компании одних только жеребцов повышает в них тягу к прекрасному полу.

Как я и предполагал, отряд фламандцев прошел мимо нас и остановился на нескошенном и потравленном поле рядом с сожженной, скорее всего, ими же деревней. Верховых коней и награбленный скот пустили пастись на поле, а сами отгородились от дороги четырьмя арбами с награбленным и легли спать под ними или рядом, выставив караул из двух человек. Эти двое, надвинув капюшоны почти до глаз, сидели у еле тлевшего под мелким дождем костра. Лишь иногда и ненадолго появлялись узкие язычки огня. В одном я ошибся – был уверен, что спать будут в лесу под деревьями, где меньше заливает дождем. Видимо, фламандцы уже вырубили у себя леса, поэтому и не любят их. Или привыкли к дождям.

Мы были в лесу метрах в пятистах от них. Лошадей оставили там, где прятались от отряда. И луки тоже. Дождливой ночью от луков мало проку. Поработаем ножами, если получится. Я разбил свой отряд на тройки, в которых у одного был опыт резанья спящих. Остальных показали, как надо делать. По себе знаю, что все мои наставления вылетят из их голов, когда дотронутся до спящего человека и поднесут к его горлу нож. А пока сидели под деревьями и ждали, когда у фламандцев наступит глубокий сон. Я тоже накинул на голову капюшон плаща, обычного, из грубой материи. Плащ уже промок, но даже мокрая шерсть хорошо греет, то есть, не дает уходить теплу тела.

Я смачно зевнул. Мне, «сове», захотелось спать, значит, у «жаворонков» сейчас самый сон. Я снял плащ и молча толкнул сидящих рядом со мной. Они передали сигнал по цепочке. Я встал и вышел из леса. Дождь воде бы закончился. В лесу это не заметил, потому что с деревьев еще капало. Отряд собрался позади меня. Ночи здесь не такие темные, как на юге, но все равно едва различимы были только силуэты арб. Костер часовых потух.

Я положил руки на плечи Умфры и Джона, которые стояли у меня по бокам и подтолкнул обоих вперед. Если у них не получится снять без шума часовых, остальные вернутся в лес и последуют к нашим лошадям. Нападем в другое время и в другом месте.

Чтобы не думать о том, как медленно в таких случаях тянется время, вспомнил, как работал в каботаже старшим помощником одного старого капитана. Нас было двое судоводителей, так что стояли вахту шесть часов через шесть. По уставу штурман должен приходить на мостик за десять минут до начала вахты, чтобы оценить обстановку, а ночью еще и адаптироваться к темноте. Обычно приходят минут за пять, если не меньше. Капитан требовал, чтобы я строго соблюдал устав. Когда я без десяти поднимался на мостик, капитан сразу убегал. У него к тому времени уже стояла на карте точка, где мы будем через десять минут, и сделаны все записи в судовой журнал, в том числе о сдаче вахты ровно в срок. Сам он ни разу не прибыл на вахту раньше, чем закончилась моя. Позже – частенько. Для него сокращение вахты на несколько минут были чуть ли не смыслом жизни.

Умфра и Джон возникли из темноты. Они ничего не сказали, значит, все в порядке. Я повернулся к отряду и еле слышно прошептал:

– Вперед.

Мои бойцы обогнули меня с двух сторон и бесшумно направились к лагерю фламандцев. Умфра и Джон остались рядом со мной. Мы будем прикрывать отступление в случае неудачного исхода этого мероприятия. Я бесшумно вынул из ножен саблю. Умфра и Джон достали палаши, выкованные для них кузнецом Йоро по моему заказу и моей технологии. Мы остановились метрах в десяти от арб.

Опять закапал дождь. Капли стекали по шлему на бармицу и через нее просачивались к шее и дальше под кольчугу, напитывая стеганку. Скоро она станет сырой. Потом долго будет сохнуть, а высохнув, хранить запах половых тряпок, которыми мы в мореходке мыли гектары ротных помещений.

Вдалеке коротко заржал конь. Я вздрогнул. Что-то пугливым становлюсь. Чтобы отогнать неприятные мысли, подошел ближе к арбам. Тех, кто спал под ними, уже должны упокоить. Мне показалось, что учуял запах крови. Кстати, очень энергетический продукт. Я в молодости пил теплую свиную кровь. Она настолько сытная, что от этого меня даже немного подташнивало. А потенция потом была! Впрочем, в молодости она и так не слабая.