Читаем Банды Нью-Йорка полностью

Два часа спустя на «Трибюн» выступила другая толпа, но ее рассеял отряд из 50 полицейских, выставленных охранять площадь Издательств, пока инспектор Карпентер и его люди наводили порядок в других частях города. В этом последнем сражении участвовали и работники газет; патрульный Блэкуэлл из полиции гавани принес из муниципальных хранилищ огнестрельное оружие и раздал его журналистам и техническим работникам. В окнах здания «Трибюн» были вывешены фонари, так ярко освещавшие площадь, что ни о каком внезапном нападении речи быть не могло. На следующий день полицейская охрана была усилена сотней морских пехотинцев и моряков, и место фонарей в окнах заняли пушки, а из главного входа в здание угрожающе торчала гаубица. Орудия обслуживались бригадой моряков.

Около семи часов вечера начался мятеж в негритянских поселениях к северу и к востоку от Пяти Точек, и в течение пяти часов капитан Джон Джордан и 60 человек из 6-го полицейского участка патрулировали район, участвуя во множестве сражений. Вернувшись к муниципалитету, этот отряд присоединился к силам, которыми командовал инспектор Карпентер и которые предприняли рейд по прибрежному району Четвертого административного окруоа, где собралась толпа. Мятежники разграбили несколько известных кабаков, сожгли публичный дом на Уотер-стрит, обитательницы которого подверглись истязаниям за отказ выдать слугу-негра. В Нью-Бауэри, к востоку от Пяти Точек, трое негров пытались спастись на крыше; негодяи подожгли под ними дом, несчастные в конце концов повисли на коньке крыши, цепляясь за него пальцами, но в итоге обожгли руки и упали вниз, где их тут же затоптали до смерти.

Между тем мятежники продолжали грабеж верхней части города, где всю ночь шли бои. Около 23 часов налетела сильная гроза с дождем, который потушил большинство пожаров. Некоторые историки считают, что, если бы не дождь, нижняя часть Нью-Йорка выгорела бы дотла, поскольку многие пожарные команды всем составом присоединились к мятежникам, а остальные просто не успевали тушить огонь. Приезжая на место событий, пожарные бригады всегда сталкивались с сопротивлением мятежников и часто вынуждены были убраться восвояси.

<p>6</p>

Когда утром в понедельник, 13 июля 1863 года, начался мятеж, в Манхэттене насчитывалось не более 800 полицейских, но к вечеру подтянулись те, кто не дежурил днем, и Эктон смог поставить под ружье около 1500 человек, хотя многие из них вскоре были выведены из строя мятежниками. Тяжесть положения стала очевидна и мэру Опдайку, и Эктону с самого утра, и, когда первая толпа только начала собираться на Третьей авеню, они уже обратились к генералу Сендфорду с просьбой выслать на подмогу все подразделения национальной гвардии, которые находились в городе. Просьбы о помощи поступили также к генералу Джону Е. Вулу, командующему восточным округом армии Соединенных Штатов, куда входил и Нью-Йорк. Генерал Сендфорд немедленно разослал посыльных и через листовки и объявления в вечерних газетах призвал всех офицеров и рядовых гвардии, равно как и вообще всех, кто служил в армии, явиться к арсеналу на углу Седьмой авеню и Тридцать пятой улицы. Генерал Вул послал корабль к окрестным фортам с приказом к их командующим выделить всех свободных от службы людей и как можно больше артиллерии. Он попросил также вице-адмирала Полдинга, коменданта судостроительного завода, отправить в Манхэттен всю морскую пехоту и матросов с завода и с пришвартованных в гавани кораблей. Командование всеми частями регулярной армии было возложено на бригадного генерала Харви Брауна, который устроил штаб в офисе Эктона. Мэр Опдайк весь день оставался в муниципалитете, а вечером переместился в отель Святого Николаса, где к нему во вторник присоединился губернатор Сеймур, спешно прибывший в Нью-Йорк из столицы штата. Поздно ночью в понедельник мэр Опдайк послал телеграммы в военное управление в Вашингтон с просьбой как можно быстрее перебросить в город нью-йоркские полки, сражавшиеся в Геттисбурге. Были отправлены также послания губернаторам Род-Айленда, Коннектикута, Нью-Джерси и Массачусетса с просьбой привести войска в готовность на случай необходимости.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука