Банды Нью-Йорка

Отличительной чертой «гоферов», свойственной и Рили, было то, что они в любое время были готовы взяться за работу по разрушению или деморализации другой банды. И вот в результате как-то зимним вечером Эллисон и Рили, оба полупьяные, сидели за столом в кабаке у Ниггера Майка Солтера на Пелл-стрит и обсуждали, как бы осуществить налет на «Нью-Брайтон». Чем больше они пили, тем привлекательней становилась эта идея, так как они предполагали, что такое дерзкое предприятие даст им шанс не только убить Пола Келли, но и прославиться. Где-то за полчаса до полуночи они покинули кабак Ниггера Майка и пошли сквозь мягко падающий снег вдоль по Бауэри к Грейт-Джонс-стрит, а затем в «Нью-Брайтон», где собиралась бандитская элита.

Когда Эллисон и Бритва Рили вломились в кабак, Пол Келли сидел за столом в глубине зала и разговаривал с Биллом Харрингтоном, Хоганом и любовницей Харрингтона, которая была известна под именами Золотая Кора и Блондинка Кора. Секунду ворвавшиеся постояли в дверном проеме, а затем, сжав револьверы в руках, стали ломиться к танцплощадке; музыка резко прекратилась, а танцующие разбежались кто куда, так как намерение убить явственно читалось в тяжелых взглядах бандитов и подчеркивалось холодным блеском их оружия. Когда они подошли к Полу Келли на 20 футов, Харрингтон предостерегающе вскрикнул, в ответ на что Бритва Рили повернулся и прострелил ему голову. Пуля из револьвера Эллисона прошла через рукав пиджака Пола Келли; гангстер нырнул под стол, выскочил с другой стороны с револьверами в обеих руках и из обоих стволов открыл огонь по Рили и Эллисону. Кто-то выключил свет, и около пяти минут выстрелы гремели в темноте; гангстеры же, не участвовавшие в сражении, и их дамы улепетывали из «Нью-Брайтона» через двери и окна. Только спустя полчаса появились полицейские. В кабаке, где совсем недавно царило веселье, теперь не было никого, лишь мертвое тело Харрингтона лежало на полу. Ни Рили, ни Эллисон не пострадали, а вот в Пола Келли попали три пули. Друзья вытащили его на улицу и поспешили на север, в Гарлем. Там он месяц лежал в одиночестве, пока в действие приводились политические механизмы обеспечения его безопасности. Потом Келли сдался полиции, но его так и не вызвали в суд, поскольку его оправдания о самозащите были приняты.

Рили Бритва сбежал в «Адскую кухню» и умер там от пневмонии до того, как полиция нашла его, а Биток Эллисон уехал в Балтимор. Его поймали только в 1911 году, когда он рискнул появиться в Нью-Йорке, и сразу же признали виновным, приговорив его к восьми годам лишения свободы с отбыванием срока в тюрьме Синг-Синг, но задолго до окончания срока он превратился в развалину как в физическом, так и психическом плане. После налета Рили и Эллисона «Нью-Брайтон» был закрыт, вместо этого, оправившись от ран, Пол Келли открыл другой кабак, назвав его «Маленький Неаполь». Однако его продолжали преследовать неудачи, и новое предприятие пришлось не по душе реформаторам и было закрыто в 1906 году. С тех пор численность «банды Пяти Точек» постепенно сокращалась, и влияние Келли потихоньку шло на спад, хоть он и сохранял власть над самыми лучшими головорезами и меткими стрелками преступного мира еще несколько лет; все, кто находился в его подчинении, готовы были сделать что угодно, лишь бы заслужить его благосклонность. Не последним в своих амбициях был Луи Пиоджи, также известный под именем Болван Луи, вступивший в «банду Пяти Точек» в 1906 году; в то время он был щеголеватым молодым человеком, слишком щуплым для своих 17 лет, а два года спустя он стал важной фигурой, потому что именно ему выпало отомстить за несчастного Бутылочника и завершить развал бывшей банды Монаха Истмена.

В привычку главарей банд и их более-менее значительного окружения вошло употребление алкогольных напитков и танцы в увеселительных заведениях Кони-Айленда, затем они возвратились в кабаки Бауэри и Чайнатауна. Вечером 14 мая 1908 года Кид Твист и Луи решили посетить остров, не зная, что встретятся там. Болван Луи какое-то время погулял по улице, а затем пошел на танцы, где работала очаровательная танцовщица Кэрролл Тэрри, хотя она и давала ему уже понять, что предпочитает более колоритного Кида Твиста. Луи потанцевал с ней и после настоятельных просьб убедил Кэрролл пообещать, что та вернется с ним в Манхэттен после ночной работы. Через полчаса Кид Твист и Циклон Луи зашли в танцевальный зал и сели за столик; вскоре к их компании присоединилась Кэрролл Тэрри. Они пили пиво, и тут подошел Болван Луи. Он заглянул внутрь, увидел их и выскочил в гневе, пылая ревностью, так как знал: теперь девушка не пойдет с ним, потому что пришел Кид Твист. Он забрел в салун на Серф-авеню и принялся пить неразбавленное виски так быстро, как только мог пропускать его через горло. Но не просидел он там даже нескольких минут, как в салун зашли Кид Твист и Циклон Луи. Они подсели к нему, не обращая внимания на сердитый взгляд Болвана Луи из-под нахмуренных бровей.