Бандитский подкидыш

Шагнула ко мне. Обнял. Острый подбородок ткнулся мне в грудь. Я щекой прижался к её волосам. Поцеловал. Затем вынудил приподнять лицо и легко поцеловал в сухие губы.

– Ты вернись только.

– Ночью, – обещал я. – Ночью вернусь. Только не глупи, девочка. Если не приду бери Льва и уходи.

– А ты?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– А я вас найду.

Глава 16. Катя

Казалось, Львенок просто ждал, когда за его отцом закроется дверь. Дождался и сразу зарыдал. Громко и надрывно.

– Я тебе что, совсем не нравлюсь? – обиженно спросила я. – А как же все, что между нами было?

Лев посмотрел на меня, как на дурочку. Свёл на переносице тонкие бровки, вздохнул протяжно, казалось даже, удручающе покачал головой. И снова заплакал. Да так громко, что нас слышали не только все соседи. Я боялась, что нас услышат даже наши преследовали.

– Тише, – просила я. – Тише.

Брала на руки, такого маленького. Тёплого. Ходила с ним по комнате. Он забывался сном, потом вздрагивая просыпался, словно его что-то мучило. Я померила температуру – нормальная. Горло посмотрела, носик. Погуглила. Потрогала животик – мягкий. Чего ревёт, непонятно.

Наконец он уснул. Просто устал орать и вырубился, чуть свесив набок голову в кенгуру. Я потянула ремешки, чтобы голова не болталась, а была прижата ко мне щекой. Наконец налила себе кофе – такие вот будни мамы, пусть и чужого, но такого любимого уже ребёнка.

Осторожно, чтобы не разбудить села в кресло. Кофе горчит. Ещё бы немного сахару, разбавить кипятком – молока нет. Или допустить крамольство и сыпнуть немного детской смеси… Но на груди спит ребёнок. Остаюсь на месте. Осторожно, чтобы не облить, пью. Смотрю на свое жилище.

Когда здесь был Давид, казалось, что безопасно. И квартира эта страшная представлялась уютным гнездышком. И я понимала вдруг, что и правда, бывает так, что рай с милым в шалаше. Давид не был просто милым. Он сильным был. Опасным. А когда улыбался чуть лукаво, когда дышал по ночам в мой затылок – у меня буквально сжимались все внутренности. Я не могла поверить в то, что такой мужчина может быть моим. Но с ним…с ним наверное везде рай.

Но он ушёл, а я обещала ждать его до ночи. Квартирой хозяйке, неопрятной женщине средних лет с бегающими глазами и усталым лицом я заплатила много. Так много, что пару недель она точно не придёт. Она осталась довольна. И я правда, могу оставаться здесь. Но иллюзия безопасности развеялась сразу, как ушёл мой бандит. Он ушёл и унёс покой с собой.

Теперь стены давили и так сбежать хотелось. Смешно, но я уже привыкла сбегать. Где-то там осталась спокойная жизнь, Виталик, Анька. Работа. Шоколадки к чаю по акции. Теперь главное – Лев. И чтобы те противные люди до него не добрались. И ради него я готова бежать долго, так долго, что ноги сотрутся. Не жаль.

– Ты просто взял меня в рабство, – нежно прошептала я спящему ребёнку. – Но уходить нельзя, нам не велел твой папа.

Решение пришло спонтанно. Находиться здесь дальше просто невозможно. Только пытаюсь расслабиться и слышатся шаги. Не Давида, нет, если бы. Шаги тех, кто нас ищет.

Осторожно поднялась с кресла. Самое необходимое в рюкзак. О, я уже знаю, что нужнее всего и собираю быстро. Теперь спереди у меня Лев, сзади рюкзак. На ноги кеды. Ветровку прихватить, а ребёнку шапочку и тёплые носочки.

Я никуда не уйду. Я буду ждать Давида, только не в квартире, а рядом. Дом старый. В подъезде, на лестничной площадке, массивный мусоропровод. Им не пользуются – заварен. А за ним есть уголок, откуда меня и Льва не будет видно. Даже есть, на что сесть – облезлая табуретка, а рядом с ней стоит банка от кофе полная окурков. Что же, почти уютно. Я услышу, если кто-то будет входить в мою квартиру. Тогда не буду спускаться – небезопасно. Я умная уже, сколько в бегах. Я поднимусь наверх и там пережду. Может даже на чердак, если открыто. А если будет нужно, постучусь к кому нибудь на верхнем этаже. Я теперь ничего не боюсь.

Сим карта из моего телефона вытащена, для безопасности. Но он заряжен, и я могу читать книгу, пока Лев спит. Он устал плакать, надеюсь, спать ещё долго будет. Если проснётся, то бутылочка у меня уже готова. Я многое умею теперь с ребёнком.

Тот, кто поднимается по лестнице, меня не видит. Если только специально смотреть. Да и зачем лестница – лифт есть. Но я слышу шаги по ступеням. Не боюсь их – шаркающие. Человек либо пьян, либо просто очень стар. Я не ошиблась – старушка.

Она увидела меня, потому что на каждом пролёте стояла и долго отдыхала. Посмотрела на меня. Не просто посмотрела – смерила подозрительным взглядом.

– Может, вам помочь? – спросила я.

– Не надо уж, – махнула рукой она. – Дошла я. Специально хожу, а то силы в ногах никакой.

Через час она спустилась снова. Снова на меня посмотрела. Вернулась ещё через час – Лев ерзал уже, проснулся. Ему было жарко в комбинезоне, да ещё в кенгуру, а раздевать его на лестнице я боялась, ещё простудился.

– Ты чего тут сидишь? – спросила бабушка. – Бездомная?