Бандит-6. Король

Любые рабы, которые сумеют перебежать на территорию Королевства — становятся свободными — наставник, когда это говорил, даже усмехнулся: вот так и наживают врагов, да таких, что даже и подумать об этом страшно. Работорговцы жестокие люди, коварные и подлые. Так что…Келлан нажил себе очень качественных неприятелей.

Много чего еще рассказал, и эти рассказы о Келлане были завораживающими, и…страшными. Герда на фоне этого властителя, который когда-то был ее Келланом, просто терялась, чувствовала себя маленькой-премаленькой букашкой, и не раз уже думала о том, что наверное зря она сюда поехала. Разве плохо ей было рядом с наставником? Мужчину захотелось? А она его спросила — нужна ли она ему? Впрочем, вот теперь его и спросит…

* * *

Через лес ехали уже верхом. Фургон оставили на постоялом дворе, заплатив за стоянку и охрану, как и за тягловых лошадей. Верховые всю дорогу шли пустыми, привязанными к фургону. Герду поразил лес — деревья были такими устрашающе высокими, что буквально терялись своими вершинами в небе! Еще раньше наставник рассказал, что на самом деле этот лес живой, и если без разрешения в него войти, а тем паче попытаться ему навредить — сразу придет конец. Даже косточек не найдут. Говорят, ворки людей хоронят не в земле, а в стволах, эти великаны-деревья любят человеческое мясо.

Герда с замиранием в сердце ждала, когда же увидит Келлана, но так его в этот день и не увидела. Их с наставником поселили в один из домов-деревьев, и ночь они провели в тишине, под журчание струйки воды, текущей в туалете с потолка. Герде очень понравился дом, она бы такой хотела иметь.

К Келлану их пригласили в полдень, под каким видом — наставник не сказал. Мол, не твоя забота. Пригласили, да и ладно. Герда надела платье, оставив дорожные штаны и рубаху сушиться на ветке — она их прополоскала. Платье специально взяла с собой точно такое же, как то, в котором она вместе с Келланом потрошила грабителей на ночных улицах столицы. Белое, с открытыми плечами… В нем она выглядела настолько привлекательно, что любой соображающий мужчина точно на ней бы женился. Это не она сказала, это наставник. Он заставил ее повернуться — раз, два, и со вздохом и улыбкой сказал: «Эх…где мои двадцать лет! Увел бы тебя у этого чертового Келлана! Дурак он будет, если на тебе не женится!» Герде стало очень приятно, и почему-то немного грустно.

За ними прислали гонца — спокойного, молчаливого легионера, который на все вопросы отвечал односложно, и только лишь предупредил, чтобы все оружие оставили дома. Здесь не воруют, так что не надо бояться за сохранность своего имущества.

Пока шли, Герда с любопытством разглядывала окружающее, и первое, что бросилось в глаза — довольные, улыбчивые лица людей. Особенно женщин, которые, как тут же отметила Герда, не отличались особой стыдливостью. Попробовали бы они в таком виде выйти на улицы столицы — их тут же бы загребли стражи! Нарушение общественной нравственности! Вот если есть рабский ошейник — тогда можно, и то, не на улицах, а на плантации, или в порту, грузчиком. Но в общественном месте с голой грудью и практически неприкрытыми бедрами — ни-ни! А тут — всем наплевать! Дважды видела даже абсолютно голых и девиц, и мужчин — возились возле своего дома не заботясь о том, чтобы прикрыться от глаз. Ну и местечко! Впрочем, наверное это все дело привычки.

Их привели в пещеру. Да, в самую настоящую пещеру! Вход в гору охранялся легионерами в полном вооружении, они покосились на сопровождающего, но ничего не сказали. По ярко освещенному тоннелю Герду с наставником, а еще двух сопровождающих (Герда их не знала) привели в покои, которые слегка удивили девушку своей роскошью. Она уже как-то привыкла к простоте обстановки у ворков. А тут — ковры, пуфики, диваны и диванчики.

В покоях никого не было, им пришлось ждать, и довольно долго. Затем послышались голоса, и в комнату вошли две девушки — одна высокая, беловолосая, очень красивая, другая маленькая, с волосами цвета серебра. Обе были одеты в свободные белые штаны, которые были настолько тонки, что казались прозрачными (Герде даже показалось, что она сквозь ткань видит очертания тел), и рубахи — сквозь которые просвечивала грудь. Она про себя даже усмехнулась — если подданные ходят голышом, так почему высшая власть будет от них особо отличаться? Обе были беременны — еще на малом сроке, но рубахи это самое положение не скрывали. Да и без того женскому взгляду сразу видно, когда женщина в тягости — движения делаются плавными, мягкими, очертания тела округлыми, и кажется, что будущая мать прислушивается к своему дитя, постоянно его оберегая. По крайней мере Герда это заметила сразу.