Банда вампиров

Семён, весь раскрылатившись, орлом залетел в комнату, вместе с ним в помещение ворвался шлейф алкоголя и табака. (Кстати, он уже с неделю как наступил на пробку, но это обстоятельство отнюдь не мешало ему регулярно посещать работу и успешно справляться со своими нехитрыми обязанностями.) И неспроста, ведь в правой руке у него, аккуратно завёрнутая в пакетик, красовалась только что начатая баночка свежего и крепкого пива, а выпущенная через ноздри струя дыма говорила о том, что этот человек только что курил.

Это обстоятельство заставило Игоря открыть один глаз и, подобно псу, повести воздух носом. Технические характеристики данного пива он определил безошибочно («Карлсберг», светлое, четыре запятая пять десятых градуса) – у него имелся поистине великий дар отгадывать подобного рода вещи.

«Практика!» – гордо говаривал он по этому поводу, почёсывая большой, щетинистый кадык.

Вслед за вновь прибывшим с кухни подтянулись Депутаты, а Семён, позабыв о своём пиве, поставленном на стол, как заорёт что было мочи:

– Ну я же говорил! Я говорил! – надрывался он, обращаясь к Александру. – Помнишь моего друга Яцека, с которым инсульт на работе случился?

– Ну что-то вроде помню, – отвечал ему тот и тихо добавил, приставив указательный палец к губам: – Тише, родной, люди спят. – Он указал на банду Вампиров, тихо и мирно возлегавших на кроватях.

– Ой! – опешил Семён и уже намного тише продолжил: – Так вот, до инсульта он пять лет официально и честно отработал на фабрике. А когда случилась беда, англичане не отвернулись от него, а дали группу и начали выплачивать все положенные пособия как коренному жителю страны. Представляете?! Так вот, я вас спрашиваю, где, кроме как в развитом западном государстве, такое возможно?

«Ну скоро начнётся урок политологии», – нехотя подумал босс и покривил носом.

– Ну-ну, а с этого момента поподробней! – с неподдельным интересом произнёс хитрый Игорёк, который одним прыжком оказался за столом и уже смело попивал Семёново пиво.

– Думаете, в Литве или твоей любимой России на такое способны? – съехидничал коварный Сёма, глядя Александру прямо в глаза. – Что-то мне слабо верится, что, случись такое с пусть официально работающим таджиком или узбеком, без разницы, Россия начала бы платить ему пособие как коренному жителю. Да там даже к своим гражданам по-скотски относятся, я уже не говорю об эмигрантах.

– Ты рассказывай, рассказывай, – немного поперхнувшись чужим пивом, молвил Игорёк.

– А что тут рассказывать, и так всё ясно, – снова повернувшись к Александру, продолжал Семён. – Я вам уже не один год объясняю и доказываю, что наши страны на сотни лет отстали в развитии от цивилизованных стран и что нужно равняться на Запад. – Семён интенсивно замахал рукой куда-то в сторону окна. – Ну что молчишь?! Сказать нечего, а?!

– Ну почему же, есть, – как бы немного оправдываясь, заговорил Александр.

Он отпил глоток свежесваренного кофе и начал излагать свою точку зрения:

– Давно известно, чем более развитое и цивилизованное государство, тем больше в нём ценят человеческую жизнь, чтут закон, соблюдают социальные гарантии. В нашем же молодом государстве, только-только ставшем на путь демократии и развития, такого положения дел, увы, не наблюдается. Да, англичане поступили достойно, нужно отдать им должное. – Он улыбнулся и важно похлопал в ладоши. – Ещё одна немаловажная причина отсталости наших краёв от западного мира – это то, что мы зависли во времени, порвали навсегда с советским прошлым, где уже было налажено огромное количество программ и проектов, в том числе и в плане заботы об инвалидах.

– Ну что ты врёшь?! – возмутился Семён. – Там до сих пор нету ни одного порядочного заезда для инвалидов ни в магазины, ни в аптеки, ни в банки! – загибая пальцы на руке и чуть не плюя в лицо Александру, орал он. – Да о чём мы говорим, там даже лифтов для калек нету, случилась беда, так сиди дома, смотри в окошко и деградируй понемножку. Надейся на дядю или тётю из опеки, которым на тебя наплевать.

– Не перебивай, – покашляв в кулак, запротестовал Александр. – Дай договорить.

– Ну-ну, защитничек, – ехидно заулыбался Семён.