Читаем Банда Тэккера полностью

Весь нанятый компанией отряд заводской полиции получил инструкции к предстоящей схватке. В полдень, когда снова наступил обеденный перерыв и забастовщики у ворот снова зашумели, Тэккер, недавно принятый в заводскую полицию, побежал в контору к Макгрэди. Макгрэди был вице-президент компании и заведовал личным составом. В прошлом офицер и участник войны на Кубе, он из Нью-Йорка самолично примчался сюда нанимать охрану и руководить событиями — это напоминало ему добрые старые времена на Кубе.

Тэккер бежал через цех. Мастер, взобравшись на помост, кричал:

— Услышите выстрелы, не волнуйтесь! Стрелять будут в воздух! Не волнуйтесь! Выстрелы испугают забастовщиков, и они разойдутся. Не волнуйтесь!!! Компания оберегает верных ей рабочих!

Тэккер бежал ничего не слыша. Он выскочил на лесенку, ведущую в подвал, где собиралась заводская полиция.

Макгрэди, оберегая репутацию компании, решил не набирать отпетых городских громил. Он вербовал учащихся и таких парней, как Тэккер, оставшихся без работы и готовых на все ради куска хлеба. Но чтобы облегчить новичкам первые шаги, он присоединил к ним несколько профессионалов. Эти были за сержантов у Макгрэди, он снабдил их гранатами, начиненными рвотным газом, новичкам роздал обрезки водопроводных труб и сказал:

— Вперед, ребята! Оттеснить противника от ворот!

Отряд кинулся через цех. Горстка людей, сдвоив ряды, быстро проскочила мимо побледневших штрейкбрехеров и бегом спустилась со ступенек крыльца во двор. «Сейчас начнется смертоубийство», — думал Тэккер и решил про себя, что участвовать в этом не станет, сейчас же откажется и уйдет. Но он продолжал бежать вместе со всеми. Да и нельзя было не бежать, один подталкивал другого, дилетантов — профессионалы, а профессионалов — Макгрэди. А еще где-то в подсознании Тэккера звучала речь хозяина, обещавшего взять на работу надежных людей из числа тех, кто поможет подавить забастовку. А Тэккер в то время ничего так не желал, как постоянной работы. Жажда работы, страх и желание сбежать отсюда — все это вместе перекатывалось бесформенным клубком в его мозгу, когда он бежал навстречу оглушительному и все нарастающему реву забастовщиков.

— Предатели, выходи! — ревела толпа. — Предатели! Предатели! Давай, выходи! Предатели — вон с завода!

— Идем, идем! — заорал Макгрэди еще на расстоянии пятидесяти шагов.

И тут Тэккер услышал выстрелы, четыре выстрела из окна третьего этажа. Никогда еще он не слышал стрельбы среди бела дня, и каждый выстрел ударял ему в сердце, как камень.

На мгновение толпа притихла. Потом шум возобновился. Сначала послышались разрозненные выкрики, затем то тут, то там загудели отдельные кучки бастующих и, наконец, толпа дружно во всю силу легких подхватила крик.

Кто-то из отряда заводской полиции распахнул главные ворота. Ворота открывались вовнутрь, но забастовщики во двор не вошли. Напротив, толпа даже слегка подалась назад, молча, спокойно, без сопротивления. И сразу же отряд врезался в толпу и начал ее оттеснять.

— Разойдись! — кричали они, толкаясь. — Давай, разойдись!

Тэккер увидел прямо перед собой женское лицо, все в капельках пота, а над ним разгоряченное, красное, потное детское личико. И у матери и у ребенка рот был широко открыт. Он знал, что они кричат, но не мог разобрать ни слова. Все сливалось в один оглушительный рев, от которого ушам было больно. Он подталкивал слабые, податливые тела и видел налитые кровью глаза, глядевшие на него с испугом.

— Чего стали! — кричал он. — Разойдись! Проходи! Разойдись!

Толпа начала рассеиваться. Женщины, дети, кое-кто из мужчин постарше отошли в сторонку, остальные собирались в молчаливые, настороженные группы. Шум стихал. Тут Тэккер услышал рядом с собой какие-то шлепающие, глухие звуки и громкий женский крик:

— Джордж! Джордж, миленький! Слышишь, Джордж! Не надо! Не надо! Джордж, слышишь! Не ввязывайся!

Тэккер боялся обернуться и посмотреть, что там происходит. Он боялся отвести взгляд от налитых кровью глаз и испуганных отступающих людей. Одной рукой Тэккер сжимал свинцовую трубку, а другой расталкивал толпу. Иногда трубка казалась ему очень тяжелой, а иногда он вовсе о ней забывал. Глаза болели при малейшем движении, а не двигать ими он боялся, надо было все время быть начеку. Любой пустяк мог оказаться роковым. Он чувствовал, как в людях, стоявших перед ним, закипает гнев. От любого пустяка он мог прорваться наружу и сокрушить его. Вдруг где-то позади посыпались выбитые кирпичом стекла, второй кирпич ударился о землю возле него. Но он не повернул головы. Он боялся оглянуться, но не оглядываться тоже было страшно, потому что вот сейчас, в эту самую секунду, кто-то позади или рядом с ним, может быть, нацелился в него.

Что-то мягкое и трепещущее налегло на него сзади, и он, не глядя, изо всех сил оттолкнул это что-то локтем и почувствовал, как от ужаса у него волосы встали дыбом. В ту же минуту стоявший перед ним низкорослый человек с худым желтым лицом и горящими глазами закричал. Глядя в упор на Тэккера, он выкрикивал:

— Убийцы! Убийцы!

Перейти на страницу:

Похожие книги