Банда - 2

- Естественно, он же прокурор. За что же ему еще могут платить? Невродов рассмеялся, но смех его не получился беззаботным. Настороженно рассмеялся прокурор, ожидая дальнейших пояснений.

- Я хочу, - Пафнутьев помолчал, подбирая слова наиболее уместные, наиболее точные. - Я хочу взять его на этом деле.

- И посадить?

- Да.

- Шутишь?

- Нет.

Невродов тяжело поднялся, прошелся по кабинету, поскрипывая вощенными паркетинками. Пафнутьев поразился его маленькой ноге - остроносые черные туфельки Невродова были, казалось, не больше сорокового размера. Он остановился у окна, некоторое время смотрел па улицу, потом постоял у шкафа, набитого кодексами, комментариями, справочниками, вернулся, но не сел, а, уперевшись в стол двумя руками, навис всем большим жарким телом над Пафнутьевым так, что тот даже пригнул голову.

- Кто об этом знает? - голос Невродова сделался заметно тише, что было уже добрым знаком.

- Уже двое.

- Так, - Невродов обошел вокруг стола и сел в кресло. - Тебе известно его прикрытие?

- Да.

- И ты надеешься этот козырь перебить?

- Да.

- Но это невозможно, Павел Николаевич.

- Очень даже возможно.

- Каким образом?

- Будет лучше, если я не отвечу на этот вопрос.

- Почему?

- Не хочу связывать вас знанием. И мне спокойнее. Просто я все беру на себя. В случае неудачи - гореть мне одному. Синим пламенем.

- Но санкцию-то я должен дать?

- Конечно.

- Но это же переворот, Павел Николаевич? Вы это хотя бы сознаете?

- Я прошу вас помочь в пределах закона.

- Но мы оба знаем, что такое закон в наше время, верно?

- Знаем.

- Зачем ты идешь на это? Ведь тебе светит кабинет городского прокурора?

- Высоты боюсь.

- Эго не ответ.

- Это самый честный ответ, который я могу дать. Ведь мы оба знаем, что такое закон в наше время и каковы будут мои обязанности в кабинете городского прокурора.

- Принимается... Но надо хорошо подумать, - Невродов сложил руки на столе и исподлобья посмотрел на Пафнутьева. - Ведь все только этим закончиться не может, это будет только началом...

- Скорее всего.

- Ты поставил меня в сложное положение, Павел Николаевич. Независимо от того, как я отнесусь к твоему предложению, к твоей затее. Ты это понимаешь?

- Да.

- Надо подумать, - проговорил Невродов после долгого молчания.

- Когда позвонить?

- Не надо мне звонить. Я сам тебя найду. Не торопи.

- Хорошо, - Пафнутьев поднялся.

- Ты откуда мне звонил?

- Из автомата.

- Молодец.

- А здесь все в порядке? - Пафнутьев кивнул на ряд телефонов, выстроившихся на столе Невродова.

- Надеюсь - Надо бы уточнить, Валерий Александрович.

- Уже. Тут порядок. Подчистил немного.

- А было что подчищать?

- Было, - Невродов опустил глаза.

- До скорой встречи, Валерий Александрович. Буду ждать вашего звонка.

- Жди, - кивнул Невродов и протянул руку, настороженно глядя Пафнутьеву в глаза. - Не дрогнешь?

- Нет.

- Я позвоню, - повторил областной прокурор.

Только выйдя на улицу, Пафнутьев перевел дух - он не привык говорить в таком темпе. Когда на его пути оказался гастроном, он зашел внутрь и у стоики купил стакан томатного сока - больше ничего на разлив не продавали. Сок оказался настолько отвратительным, что он почти полный стакан оставил на прилавке. Выходя в дверь, оглянулся - молоденькая девушка спокойно выливала его недопитый сок обратно в стеклянную колбу.

***

Сверившись с адресом в блокноте, Пафнутьев прошел во двор дома, осмотрелся. Двор был чист, ухожен, что уже вызывало удивление - очень мало осталось в стране ухоженных мест. Вдоль проезжей части стояли несколько машин, явно иностранного производства. Под толстыми кленами пестрели скамейки, к ним тянулись дорожки, подметенные дорожки. Дом был старый, сталинской еще постройки - толстые стены, кое-какие выступы над окнами, над дверями. Сегодня, во времена сверхэкономии и какой-то безумной гонки за заморскими стеклобетонными образцами, эти невинные карнизики казались архитектурными роскошествами. Когда-то в таких вот домах еще делали прихожие, оставляли кладовочки, да и кухни в них почему-то оказывались гораздо больше стандартных пяти метров.

Пафнутьев поднялся по непривычно широкой лестнице на третий этаж, потоптался на просторной площадке с окном во двор, подойдя к тяжелой дубовой двери, позвонил. В глубине квартиры прозвучал слабый, приглушенный звонок. Щелкнули замки и на пороге возникла молодая женщина со встревоженным взглядом. Она, казалось, ждала кого-то, кто вмешался бы в ее жизнь решительно и счастливо.

- Здравствуйте, - сказал Пафнутьев и громче, и радостнее, чем требовалось.

- Здравствуйте.

- Здесь живут Званцевы?

- Живут, - женщина чуть заметно улыбнулась, откликнувшись на его тон.

- Значит, я не заблудился.

- Если не заблудились, входите, - она отступила в сторону - большая прихожая позволяла отступить в сторону, пропустить гостя в дом и лишь потом закрыть за ним дверь. В современных домах ей вначале пришлось бы пройти в глубину квартиры, в комнату, а уж потом вернуться к двери.