Балтийский рейд

Затем дошла очередь и до взрослых моряков. Слушая похожие истории каждого о том, что они завербовались к Гарольду волосатому из Вайлефьёрда, как к авторитетному и удачливому капитану, после чего просто выполняли свою работу, как и было положено моряку, Сотника вдруг что-то зацепило в очередном рассказе старшего рулевого флагманского корабля, седого и опытного морехода Фроуда Трески. И, посмотрев на переводившего с датского Михаэля, он поднял ладонь кверху. Стоп, пусть повторит всё то, что он только что рассказал с середины!

– Он рассказывает, что прошлым летом, когда он ещё служил старшим рулевым у старого капитана Каролайна, у них случился сильный бой с одним из двух нагнанных ими ганзейских коггов под островом Рюген, что вёз свои товары из Фризии в Гардарику. Бой этот стоил жизни более трети команды на их двух судах вместе с их капитаном, а сам Фроуд получил там стрелу в бедро, и чуть было не пошёл на корм рыбам, ибо рана оказалась тяжёлой.

Треска, рассказывая это, видно, и сейчас вспоминал все свои злоключения и потирал, морщась, свою правую ногу.

– Ему пришлось долго лечиться и, уже не имея средств, он и был вынужден завербоваться рулевым к Гарольду, который как раз набирал себе команды на корабли. Человеком Волосатый был дрянным, и Фроуд, поплавав и поведав всяких людей за эти три десятилетия, это понял прекрасно, но выбора у него не было и, чтобы только погасить свои многочисленные долги, он и пошёл под его начало.

– Всё это хорошо, Михаэль, может быть, рулевой сам по себе очень даже не плохой человек, но меня сейчас интересуют подробности того боя с ганзейским коггом под Рюгеном, всё, что он видел и помнит о нём, о судне немцев и об его команде.

Пока капитан «Коня» переводил вопрос, и они о чём-то переговаривались с Треской, Андрей внимательно за ним наблюдал. Никак рулевой не походил на обманщика или пустого человека. Весь его вид показывал, что этот человек давно привык зарабатывать на жизнь своим тяжёлым морским ремеслом, а, значит, доверять его словам было можно.

Из рассказа рулевого выходило, что захваченный ганзейский когг был как близнец похож на все те, что были сейчас во флотилии у Сотника. Товар в трюмах у него был в виде доброго фризского сукна, что так ценится во всех странах на берегах Восточного моря, и за него в качестве законной доли с добычи, каждый из их членов команды получил свою добрую долю.

– Да, он достаточно хорошо помнит и сам бой, и как получил стрелу в ногу. Сознания он не терял и хорошо помнит, что капитана захваченного судна взяли живым и, как и полагается, предали властям в ближайшей гавани. Там ещё хорошие доки для ремонта судов есть, а на берегу в городе Кёге находится королевская крепость с тюрьмою, где как раз и содержат захваченных на вражеских судах высоких пленников, да и просто всяких там мятежников и преступников.

– Почему он так обо всём этом осведомлён?

– Да просто почти что год он как раз и провёл в этой самой гавани, излечиваясь от полученной под Рюгеном раны. И у него там остались неоплаченные пока долги и масса знакомых.

Услышанная информация была очень интересной и требовала тщательного обдумывания.

Через пару дней с Вороньего гнезда мачты раздался крик впереди смотрящего, а через час уже показалась и сама земля. Готланд! Корабли подходили к его главной гавани Висбю, где планировалось отдохнуть и встретиться с отрядом ушкуйников под предводительством Радяты Щукаря.

Глава 2. Готланд.

Благодаря своему выгодному расположению, Готланд доминировал в балтийской торговле. Через него проходил основной маршрут торгового серебрено-мехового пути, а система удобных гаваней позволяла принимать большое количество судов. Это было идеальное место, чтобы отдохнуть перед предстоящим броском в западную Балтику.

Чтобы не настораживать власть, суда легли в дрейф в паре вёрст от гавани, и в неё пошла только одна дозорная ладья с их «главным послом» Путятой Селяновичем.

Строкова в Висбю прекрасно знали, и уже через час отряд из девяти больших судов и трёх дозорных ладей причалил в гавани у русского подворья. Радости Андрея не было предела. У причала он разглядел ушкуи Редяты, а на берегу и самого Щукаря в окружении новгородцев.

– Значит, смогли ушкуи прорваться южным путём, отвлекая от основного русского отряда силы датского флота!

Крепко обнявшись на берегу со старшим ушкуйников, Андрей внимательно вглядывался в его лицо:

– Что-то я на твоём челе, Шукарь, следов усталости от дальнего плаванья я не вижу? Обленился, отъелся, поди, здесь на берегу, пока мы вон какие корабли в море добывали! –и он кивнул за спину, где рядом с ганзейскими коггами стояли три захваченных датских и ещё два шведских судна.