Баловень судьбы

– Так оно и есть, – согласился глава прииска. – Этот песочек и стал истоком всей компании. Ну айда дальше.

Сидоренко, несмотря на солидный возраст – потом из личного дела я узнал, что ему шестьдесят девять – казался неутомимым. Он не только показал мне весь прииск, но и его окрестности. А место было сказочным по красоте. Вокруг возвышались поросшие лесом горы, между которыми петляла синей лентой быстрая, мелкая, катящая вниз студеную, как из холодильника, чистую, словно отфильтрованную, прозрачную, будто хрусталь, воду река. Я попробовал ее на вкус, такого умопомрачительного напитка я еще не пил.

После прогулки мы снова оказались в шатре, где, к своему ужасу вновь обнаружил плотно уставленный яствами и питьем стол. Правда, когда я сел за стол, то у меня пробудила аппетит, и я набросился на еду. Но на предложение поднять бокал за дорогого гостя, я отказался. Я был уверен, что сегодня вечером мне лучше быть трезвым.

Стемнело, долгий день кончился. Сверху на лагерь вместе с плотным, как чернила мраком, спустилась и прохлада. В легкой курточке мне стало зябко. Сидоренко вынес мне телогрейку, и я с благодарностью накинул ее на плечи.

Старатели для обогрева разожгли несколько костров, мы с Сиидоренко присели к одному из них.

– Ну как тебе у нас? – спросил Сидоренко.

– Очень нравится. Так легко дышится, как будто и не на земле, а где-то на другой планете.

– Так оно и есть, я в городе не могу, задыхаюсь. А ты оставайся, – вдруг предложил Сидоренко. – И Сашок будет доволен. Он очень тосковал, что у него нет наследника.

Я удивленно посмотрел на своего собеседника.

– Что значит: «будет»? Вы думаете, он оттуда, – кивнул я на звездное небо, – смотрит на нас, слушает наши разговоры.

– Конечно, смотрит и слушает. Разве он может оставить свое дело. Он же в него душу вложил. Вот она и наблюдает за всем тут происходящем.

Кто знает, может, он и прав, подумал я. И все же гораздо больше, чем наблюдающая за нами дядина душа меня занимало сейчас нечто иное. Я придвинулся вплотную к Сидоренко.

– Я так полагаю, что этот ваш «Сержант» сегодня может напасть на лагерь.

– Вряд ли, в последний раз он получил хороший отпор. Ребята потом в том месте, где была его банда, кровь нашли.

– Это все так, да только на меня идет охота. По всем правилам. Кто-то хочет меня убить. Не случайно же стреляли в вертолет, на котором я летел, не с птицей же его спутали. Я не знаю, каким образом, но у меня есть ощущение, что этот Сержант как-то связан с теми, кто стремится с мной расправиться, выполняет их заказ.

Я видел, что Сидоренко воспринял мое сообщение весьма серьезно.

– А что, может, ты и прав. Усилим-ка дозоры. Пойду-ка я отдам распоряжения.

Мне, как важному гостю, была отведена отдельная палатка. Хотя события сегодняшнего дня меня порядком утомили, но сну никак не удавалось смежить мои веки. Я не знал, откуда ко мне пришла такая уверенность, что эта ночь спокойной никак не будет, но она не давала покоя. Помаявшись с полчаса, я оделся, засунул пистолет за пояс и вышел на свежий воздух.

И почти сразу же наткнулся на Сидоренко.

– Чего не спишь? – не очень любезно спросил он.

– Не могу. Жду. Как вы думаете, откуда они скорей всего придут?

– Вон оттуда, – показал он куда-то в темноту.

– Почему?

– Там самый удобный подход, там расщелина, по ней можно пройти сразу по нескольким дорогам. И по верху и по низу. Сам понимаешь, все их не перекроешь. А «Сержант» эти места знает, сам отсюда.

– Значит, мне надо туда.

– А ты я смотрю рисковый парень. Почти как Сашок. Он тоже любил рисковать. Всегда лез на рожон. Я ему говорил: не надо, остановись. А он в ответ: не могу, судьба зовет. Вот она и позвала.

– Ну положим лезть на рожон желания у меня мало, но лежать и ждать, пока тебя прирежут, тоже не в моем характере. На войне я четко усвоил принцип: кто нападает первым, у того больше шансов остаться в живых. А кто ждет нападения, оно его чаще всего застает врасплох. Потому что расслабляешься от пассивного ожидания. А в атаке человек всегда собран.

– Да ты, я смотрю, стратег, – не то насмешливо, не то с одобрением проговорил Сидоренко. – Ладно, пойдем в расщелину. Мне тоже что-то расхотелось просто ждать, когда пожалуют эти ребята.

Я не возражал. Мы двинулись к расщелине. Для этого пришлось перейти русло реки. Было мелко, не выше колен, зато вода была, словно только что вынутое пиво из морозилки. Когда я вышел на другой берег, то от холода не чувствовал ног.

Было темно, буквально за час тучи заслонили всю небесную ночную иллюминацию, и я почти ничего вокруг себя не видел. Зато Сидоренко уверенно шел впереди, это место он знал, как свои пять пальцев. Или даже лучше.

– Вот тут самое удобное место для засады, – шепнул он мне. – Садись вон туда, – указал он на смутно темнеющий куст.

Я занял указанное мне позицию и огляделся. Мы находились где-то посередине между землей и небом. Сидоренко очень точно выбрал место, так как отсюда можно было наблюдать за нижней и верхней тропинками.