Баллада Редингской тюрьмы

Баллада Редингской тюрьмы (перевод Сергея Зубкова)

Памяти К. Т. У., бывшего кавалериста королевской конной гвардии.

Казнен в тюрьме Его величества, Рэдинг, Беркшир, 7 июля 1896 года.

I

То не мундир алел на нем, —
       Он руки обагрил
Вином и кровью в час, когда
       Над трупом схвачен был
Своей любимой. С той, кого
       В постели он убил.
А нынче в серой робе он
       Шел сквозь тюремный сброд,
(И мысль о крикете рождал
       Его упругий ход),
Взгляд, полный муки и тоски,
       Вперяя в небосвод.
Я не встречал столь жадный взор,
       С каким глядел он тут
На то, что небом мы зовем,
       На голубой лоскут,
Где парусники облаков,
       Как по морю плывут.
Я брел со всеми, но в себе
       Нес персональный ад,
Гадая, в малом ли, в большом
       Тот парень виноват;
«Беднягу вздернут!» — шепоток
       Донесся мыслям в лад.
Казалось, что тюремный двор
       Зажал меня в тиски,
И неба раскаленный шлем
       Мне опалил виски;
В чужом страданье я обрел
       Лекарство от тоски.
Я понял, ЧТО его влекло
       Пружинить шаг, глядеть
С такою жаждой в небосвод
       В стремлении взлететь;
Ведь он любимую убил
       И должен умереть.

* * *

Любимых убивают все,
       Пусть знают все о том;
Один — метнет кинжальный взгляд,
       Другой — пронзит словцом,
Трус — поцелуем впрыснет яд,
       Смельчак — сразит клинком,
Кто — губит на излете лет,
       А кто — совсем юнцом,
Кто — душит похотью своей,
       Кто — Золотым Тельцом,
А милосердный нож берет,
       Чтоб не тянуть с концом.
Кто — пуст, а кто — в избытке чувств,
       Кто — купит, кто — продаст,
Кто — от раскаянья в слезах,
       Кто — вздоха не издаст:
Любимых убивают все,
       Не всем Господь воздаст.

* * *

Не всем назначен судный день
       Позора и стыда,
С петлей на шее и мешком
       На голове, когда
К ногам — через дыру в полу —
       Рванется пустота.
Не всем терпеть надзор и день
       И ночь; и день опять,
В час исступленья и молитв;
       И слежку, чтоб унять
Попытку жертвы у тюрьмы
       Ее трофей отнять.
Не всех пробудит на заре
       Зловещая толпа
Подручных Смерти: Поп, Шериф,
       Тюремщиков гурьба,
С чьих желтых восковых личин
       Глядит сама Судьба.
Не всем напяливать дрожа
       Свой каторжный наряд,
Пока угрюмый Эскулап
       Торопит циферблат
Часов, где робкое тик-так
       Грохочет, как набат.
Не всем, кто в Здравии пока,
       Прочтут За упокой,
В ком ужас в сердце вопиет,
       Что он еще живой,
А у помоста гроб стоит,
       Пока еще пустой.
Не все, кто жаждой иссушен,
       Пытаются мыча
Уйти из хватки рукавиц
       Садовых палача,
Но меркнут в путах, позабыв
       О жажде сгоряча.
Не всем взирать на небеса
       Сквозь щели в потолке,
И с губ запекшихся ронять
       Молитву — дань тоске;
Стерпеть Кайафы поцелуй
       На стынущей щеке.

II