Баллада о трубе и облаке

Из двери повалили клубы густого дыма. Окна окрасил багровый свет. Начали лопаться стекла. Пламя вырвалось наружу. Огонь лизнул стену и, словно яростное ненасытное существо, устремился ввысь, к крыше.

«Как медленно горит!» — подумала Темникарица.

Долго еще языки пламени выскакивали в окна и пробивались сквозь деревянную стену, долго мяли со всех сторон соломенную крышу, хлестали ее, кусали, рвали…

В хлеву замычали коровы. Кто-то распахнул его ворота. Три коровы кинулись в поле. Пеструха понеслась к дому. Увидев чужих людей, она на миг замерла как вкопанная, потом с мычанием заскакала по двору. Раздались крики и смех, прогремела автоматная очередь. Пеструха рванулась вверх по склону к палисаднику, но ноги ее подогнулись, и она упала, красная кровь брызнула на белый снег.

— О Ерней, этого ты тоже не видел! — сказала Темникарица.

А потом застонала крыша дома, застонала, словно живой человек, умирающий в судорогах.

— Ерней! Тоне! Юстина!..

Крыша рухнула. Языки пламени взметнулись ввысь, точно вдруг разверзлось жерло вулкана. Мириады искр понеслись роями огненных пчел вверх и во все стороны. Они кружились в воздухе, гасли, опускались на землю и, словно черные черви, точили белую шкуру снега.

Немецкая Смерть, поднявшийся было по склону, вместе с итальянским прихвостнем медленно спускался во двор. Остановившись возле черной колоды, они озирались вокруг. Прихвостень свистнул. Сброд стал собираться. Зашевелился и Заплатар.

— Что будет со мной? — спросила Темникарица.

— Молчите! — приглушенно прохрипел тот. — Может, позабудут про вас.

— Почему же это они позабудут про меня? — воскликнула женщина, складывая на груди руки.

— Молчите! — зашипел он и поспешил убраться.

— Заплатар!

Голос Темникарица услыхал итальянец и в свою очередь заторопился:

— Е la vecchia? Е la vecchia?[22]

— Schuss![23] — утомленно отмахнулся Немецкая Смерть.

Трое солдат в касках, выстроившись шеренгой, взяли винтовки на изготовку. В эту минуту лейтенант оглянулся и увидел Заплатара, спускавшегося во двор. Его тонкие губы искривились в гнусной ухмылке.

— Саплятер!

— Явольгеррштурмфюрер! — Заплатар, словно споткнувшись, замер на тропе.

— Schuss! — холодно произнес лейтенант и длинной рукой указал на Темникарицу.

Заплатара била дрожь.

Выпрямившись, Темникарица закрыла глаза.

— Schuss! — повторил лейтенант, обнажая золотые зубы.

— А… а… абер… — всхлипывал Заплатар, еле держась на ногах.

— Са-пля-тер!

— А… а… абер… — Продолжая всхлипывать, он снимал автомат.

Снова вмешался прихвостень: