Баламут 2

— Подколол… — признала она и «злобно» прищурилась: — Отомщу. Но как-нибудь потом. А пока отведи-ка меня домой: хочу взять что-нибудь вкусненькое, завалиться на кровать и раствориться в музыке… до звонка Язвы.

Заканчивать фразу не стала, чтобы лишний раз не расстраиваться. Но я и без этого знал, что она всеми силами старается не думать о предстоящей встрече с Нелюбиными, так как боится ухнуть в воспоминания и сорваться. Поэтому согласно кивнул, вылез из машины, обошел массивный капот и поухаживал за дамой.

Пока добирались до квартиры, выяснял, что этим вечером входит в ее личный список вкусненького, и задержался в гостиной, чтобы заказать доставку всех восьми пунктов. А минут через двадцать, встретив и разгрузив прилетевший дрон, выдернул из первого попавшегося шкафчика стеклянную полку, назначил ее подносом, разложил по нему «добычу» и пошел на грохот басов. Там — в гостевой спальне, которая нравилась Даше намного больше любовного гнездышка Язвы — был пойман и уложен на кровать. И, привычно выпустив щуп, укоризненно посмотрел на наставницу.

— Расслабляться в гордом одиночестве у меня пока не получается… — проартикулировала она, поставила мне на грудь тарелку со свежими ягодами и дольками манго, приглушила громкость ИРЦ, легла рядом, взяла вилку и… грустно улыбнулась: — До сих пор не решила, надо показываться Нелюбиным или нет. С одной стороны, я не посторонняя, а значит, смогу оттянуть на себя хоть часть горечи их утраты. С другой… с другой лгать в глаза этим девочкам я просто не смогу, значит, скажу, что Ринка погибла вместо меня. А эта мысль…

— Даш, не говори глупости! — возмущенно воскликнул я. — ЭТИ девчонки возненавидят НЕ ТЕБЯ, а Мстислава, который УЖЕ ПОЛУЧИЛ ПО ЗАСЛУГАМ, умерев от ТВОЕЙ РУКИ!

— Разумом понимаю, но сердце все равно не на месте… — вздохнула она и была вынуждена открыть рот. А после того, как взяла губами протянутую ежевику, шарахнула через щуп каким-то странным сочетанием чувств.

Я спросил, о чем она только что подумала, выслушал исчерпывающий ответ и выполнил немудреное желание: лег на левый бок, позволил женщине вжаться в меня спиной и обнял. Когда почувствовал, что теперь Долгорукой стало уютно, подтянул поближе тарелку со вкусняшками, вооружился вилкой и отправил по прежнему адресу самую большую клубнику…

…Лариса Яковлевна привезла к нам сестер Нелюбиных ближе к десяти вечера. Де-юре пригласила к себе и ничего не сказала о «сюрпризе», так что встреча прошла… сложно: перешагнув через порог квартиры и увидев в прихожей меня и «какую-то бабу», девушки побагровели от ярости, сжали кулаки и холодно процедили каждая свое:

— А ты, значит, выжил?!

— С глаз долой — из сердца вон?!

— Зайдите в прихожую, закройте дверь и ИЗВОЛЬТЕ ДУМАТЬ перед тем, как ГОВОРИТЬ!!! — прошипела Долгорукая, оскорбившись до глубины души.

Ее голос узнала только Катя — вытаращила глаза, нервно сглотнула, сообразила, что Женя еще тупит, рывком втянула ее в квартиру, с грохотом захлопнула тяжеленную створку и, смертельно побледнев, пролепетала:

— Теть Даш, это вы?!

— Я!!!

— Но почему в таком образе?!

— Не от хорошей жизни… — угрюмо буркнула Бестия, взяла себя в руки и скомандовала: — Марш в гостиную — буду вправлять вам мозги!

Нелюбины вцепились друг в друга, так как пребывали в глубочайшем шоке, и на подгибающихся ногах поплелись за Долгорукой. Через считанные мгновения бок о бок сели на диван и сложили ладошки на бедрах. А затем прикипели взглядами к ее лицу.

Я тоже смотрел во все глаза. Только на них: с момента расставания в аэропорту Дагомыса сестры потеряли килограммов по десять-двенадцать, страшно осунулись и повзрослели. Само собой, в самом худшем смысле этого слова. А еще в глазах девчонок пропала жизнь, лица словно выцвели, а абсолютная уверенность в себе исчезла.

Пока я анализировал все эти изменения и задыхался от проснувшейся ненависти к Мстиславу Долгорукому, Дарья оказалась у любимого кресла, скрипнула зубами, порывисто развернулась на месте, подошла к дивану и втиснулась между сестрами. А потом посмотрела нас с Язвой и попросила дать ей время поговорить с девчатами наедине.

Мы, конечно же, ушли. В гостевую спальню, чтобы, в случае чего, не шокировать Нелюбиных ее интерьером. Там я упал на кровать лицом вниз и закрыл глаза, а Язва, забравшись сверху, начала вливать в меня Жизнь под предлогом массажа плеч. Правда, первые несколько минут я жил чувством леса — наблюдал за тремя обнявшимися силуэтами и представлял, насколько плохо этим женщинам. Потом все-таки заставил себя переключить внимание на волны Силы, прокатывавшиеся по телу из-под рук подруги. Но Дашу, Катю и Женю из виду не выпускал. А через какое-то время вдруг сообразил, что обе сестрички до сих пор ходят с теми самыми прическами, которые когда-то помогали мне их узнавать:

— Лар, скажи, ты заметила, что Женя все так же распускает волосы, а Катя собирает их в хвостики?

— Ага… — вздохнула Шахова. — А еще носят серьги, подаренные Риной, пользуются ее любимыми духами и так далее.