Баламут 2

Язва придержала женщину, уже рванувшуюся к поверхности, за плечи, припала к губам и вдохнула в легкие большую часть своих запасов воздуха, а я выдернул из ножен правый тесак и несколькими взмахами избавил Шахову от комбеза. Потом помог воздушнице снять ботинки и занялся своим шмотьем. Само собой, не забывая о необходимости контролировать Дарью Ростиславовну.

Пока раздевался и разувался, двигался куда энергичнее, чем хотелось бы, поэтому сжег почти весь кислород. Потом выдохнул почти половину объема легких, чтобы не всплывать, вцепился в запястье государыни и расслабился. А еще секунд через пятнадцать почувствовал первые спазмы. Слава богу, через пару мгновений к нам, наконец, вернулась Лара, поделилась воздухом сначала с Долгорукой, а затем со мной, отпальцевала приказ плыть дальше, показала направление и снова уплыла в сторону.

Я был к этому готов, а наша подопечная, мягко выражаясь, не очень — вместо того, чтобы скользить в максимальном расслаблении, напрягалась и, конечно же, тратила кислород в разы быстрее, чем хотелось бы. А во время второй «дозаправки» вдруг заметила над плечом Язвы кровавое облачко и, явно вспомнив о рыбках-мутантах, запаниковала снова. Поэтому очень долго не соглашалась отпускать к поверхности еще и меня. Хотя, вроде бы, поняла пальцовку, в которой я объяснил необходимость включения в схему снабжения воздухом второго быстрого ныряльщика…

Читать лекцию о синергии, чувствуя, что Долгорукой хочется покоя и душевного тепла, было бы редким идиотизмом, и я постарался увидеть в ней обычную измученную женщину. И настолько «преуспел» в этом вопросе, что в какой-то момент поддался очередному идиотскому душевному порыву и рассказал Дарье Ростиславовне о первом бое ее погибшей дочери! Причем, описывая картинку, намертво впечатавшуюся в память, отталкивался не столько от действий Рины, сколько от эмоций, которые они во мне вызывали. А когда дошел до своей реакции на реплику Язвы, виновато вздохнул:

— Ярина действительно была красоткой. Но в тот момент меня восхищали ее бесстрашие, хладнокровие, надежность и отвага, то есть черты характера настоящего бойца, которые в обычной жизни, как правило, не видны. Так что прозвище я не подбирал — оно родилось само собой. Ибо было создано для нее.

— Оно было создано под женщину, в которую моя девочка превратилась в Багряном Лесу… — еле слышно выдохнула Долгорукая, приподняла голову, открыла заплаканные глаза и поймала мой взгляд: — Расскажи что-нибудь еще — в твоих рассказах Яринка ощущается не ребенком, а взрослой! И… ты ведь чувствуешь, что мне становится легче, верно?

…До рассказа о синергии я все-таки добрался. Эдак часа через полтора, когда государыня вдоволь наревелась, чуть-чуть успокоилась, отодвинулась на комфортное расстояние и вспомнила о чувстве долга. Пока описывал суть возможности, подаренной вливанием Сути, Дарья Ростиславовна молчала и вдумывалась в каждое слово. Потом задала несколько уточняющих вопросов, пообещала придумать оптимальную схему применения синергии группой из трех человек и… внезапно прищурилась:

— Скажи, пожалуйста, а что у тебя с Жизнью и Смертью?

— Первой пользуюсь, скажем так, однобоко: привожу себя в порядок восстановлением, загнал регенерацию в фоновый режим, постоянно держу на себе еще пару пассивок, но исцелять не умею. Второй не пользуюсь совсем. Хотя сродство и имеется — сильных адептов этой школы в общине нет, а в Сети я не нашел ни одного четкого описания плетений, которые смогли бы усилить мою манеру боя.