Баламут

— Мне кажется, что имеет смысл принципиально изменить подход к использованию этого «подарка» в реальном бою. То есть, вместо того, чтобы поднимать уровень взаимодействия нашей пары на новую и не очень реальную высоту, заранее разделить функции. Ведь я, как боец поддержки, работающий накоротке с противником, тупо не вижу того, что ты плетешь за моей спиной. Да, в принципе, могу вбить в подсознание реакции на голосовые команды, но это снизит мою эффективность. Теперь представь альтернативу: я перед боем «подвешиваю» в ауре плетение обезглавливания, выделяю на его поддержку самый минимум сознания и работаю по своему плану. А ты, как основная ударная сила, двигаешься так, как требует ситуация, и долбишь им тех врагов, которые оказываются в пределах четырех с половиной метров от меня. Или работаешь по своему плану.

— А ты умеешь держать в ауре плетения активного типа? — ошарашенно спросила Язва и своим удивлением заставила удивиться меня:

— Ну да! А что в этом сложного и чем они принципиально отличаются от пассивок?

— Положим, отличий навалом, и некоторые безальтернативно вызывают схлопывание, срыв или… Так, стоп! А ведь действительно умеешь: во время боя с корхами ты вешал на них силки и, как ни в чем не бывало, лупил всем подряд!! Обалдеть!!!

— Не «обалдеть», а «Баламут, ты гений»! — сварливо заметил я, хотя пример с силками был ни разу не корректным, схлопотал подзатыльник и… был вынужден ответить на звонок с незнакомого номера.

Когда услышал слишком хорошо знакомый голос, озвучивший имя-отчество страждущей, не смог не воспользоваться возможностью чуть-чуть поиздеваться над этой склочной сукой и «недоуменно» воскликнул:

— Кто-кто?!

Женщина скрипнула зубами, но взяла себя в руки и елейным голоском выдала более часто использующийся вариант:

— Ну, Мегера!

— Так бы сразу и представлялись! — «облегченно» выдохнул я и, наконец, поздоровался: — Здравствуйте, чем могу быть полезен?

Тут в голосе жены начфина появились тщательно скрываемые нотки злорадства:

— Ратибор Игоревич, вы в курсе, что глава рода Смирновых готовит исковое заявление в суд, в котором собирается обвинить вас в оболванивании его родственницы и присвоении ее доли от продажи трофеев с рейдов в Зону?

Меня аж заколотило от бешенства, а эта тварь продолжала исходить желчью:

— Он нанял целую команду первоклассных юристов и абсолютно уверен в успехе, но я уговорила его не портить жизнь молодому и неопытному юноше, предложив неплохой вариант внесудебного урегулирования создавшейся…

— Так, слушайте меня внимательно! — взорвался я, сообразив, к чему она клонит. — Мне плевать на претензии главы рода Свайки с высокой горки: хочет подать в суд — пусть подает, но потом не обижается. А вам я настоятельно советую не лезть не в свое дело. Впрочем, если ваша жадность сильнее вас, пробуйте. Но тогда я, клянусь Силой, заставлю вас об этом пожалеть!

— Мальчик, ты, кажется, не понимаешь, что хочу тебе только до-… — продолжила Мегера и окончательно сорвала меня с нарезки:

— Значит, так: я вернусь в форт после одиннадцати вечера, и если к этому времени вы не свалите из него куда подальше, то будете иметь бледный вид! На этом все. До скорой встречи…

Не знаю, сколько времени я возвращался бы в относительно нормальное расположение духа без помощи Шаховой, так как трясло меня нещадно, а желание добежать до машины, домчаться до форта, найти эту жадную тварь и задушить к чертовой матери было таким сильным, что темнело в глазах. Но Лариса Яковлевна не дремала — абсолютно незаметно заключила меня в объятия, прижала к себе, еле слышно замурлыкала что-то успокаивающее и стала гладить по спине. Что самое странное, в любое другое время меня бы все это, как минимум, покоробило. А тут легло на душу, как родное, и пусть немного, но пригасило пламя дикой, всепоглощающей ярости. Что сподобило женщину сделать еще один шаг и как-то добиться своего — вытрясти из меня объяснения.

Пока я рассказывал о сути… хм… проблемы, и она, и Ярина, невесть когда нарисовавшаяся рядом со мной, не произнесли ни одного слова. Зато после того, как я закончил монолог, крайне недвусмысленно выразили свое отношение к Мегере, ее мужу и главе рода Смирновых. Потом, если мне не показалось, переглянулись, и распределили роли: Долгорукая очень мягко попросила одолжить ей мой комм, а Шахова убедила, что так будет правильно, «зафиксировала» в уютных объятиях и заставила расслабиться.

В общем, к беседе Великой Княжны с Императрицей я прислушивался со стороны и, каюсь, постепенно терял голову от злого предвкушения. Хотя о реакциях Дарьи Ростиславовны мог судить только по репликам подопечной. А когда государыня оборвала связь, аж затаил дыхание в ожидании. И не разочаровался — повернувшись ко мне, Рина подкинула комм на ладони и расплылась в мстительной улыбке:

— Мама разозлилась не на шутку. Как именно это ударит по Смирновым, предсказать невозможно, но…