— Как вы понимаете, травить Ярину открыто дураков не было. Но намеки, полунамеки и смешки за спиной чуть было ее не озлобили. Слава богу, над ней взяли шефство неплохо знакомые вам сестры Нелюбины: эти девочки, по сути, выросли во дворце, дружили с моей дочерью с раннего детства и не замечали, что старше почти на два года. Уточню: эта парочка не просто встала на ее защиту, но и принялась, как сейчас выражается молодежь, кошмарить всех, кто имел наглость хоть как-то выказать недостаточное уважение к Ярине. Про прозвища, заработанные этими девицами, слышали?
Я покопался в памяти и осторожно кивнул:
— Если вы имеете в виду Страх и Ужас, то да, государыня, слышал.
— Так вот, их девчата заработали как раз в этой необъявленной войне. Кстати, они воевали не только на словах: только за последние восемь месяцев расквасили десяток носов, сломали четыре челюсти, превратили в кашу… хм… два комплекта гениталий, одарили ожогами разной степени серьезности человек двадцать пять и так далее. Но самое главное не это, а то, что за два последних года Катя, Женя и Ярина превратились в подруг не разлей вода: они живут одной жизнью на всех, с невероятным пылом разделяют любое новое увлечение кого-либо одного, не задумываясь, делятся друг с другом даже самыми сокровенными тайнами и проводят вместе все свободное время. Вернее, жили, разделяли и проводили. До тех пор, пока близняшки не прилетели в Дагомыс и не познакомились с вами. С откровенностью хуже не стало: Нелюбины каждый божий день звонят Ярине и, задыхаясь от восторга, рассказывают, как его провели. А она страдает. Ибо ее подружки дружат с Настоящим Мужчиной и Язвой, в его присутствии превращающейся в озорную девицу, а она нет!
— И поэтому… — начал я и замолчал, предлагая перейти к выводам.
— И поэтому я хотела бы поручить свою дочурку вашим заботам! — твердо сказала Императрица. — Хотя бы до конца лета.
Я на несколько мгновений потерял дар речи, потом отключил фантазию, пошедшую вразнос, и вздохнул:
— И как вы себе это представляете?
— Она уже тут, в Дагомысе. В данный момент болтает с подружками в смежной комнате. Вам по умолчанию доверяет, ибо привыкала параллельно с Нелюбиными, а Ларису знает с глубокого детства и считает кем-то вроде ангела-хранителя женской половины нашей семьи.
— Дарья Ростиславовна, вашей дочери понравились рассказы о досуге,
Женщина лукаво усмехнулась и убила:
— Я! Само собой, в том случае, если вы согласитесь. Кстати, появление Ярины в вашей компании не доставит никаких неудобств: с момента каждого выезда из уже знакомого вам домика и до возвращения в него первым кругом охраны моей дочери будете вы с Язвой, а вторым и последним — телохранители сестер Нелюбиных. Да, наблюдение со спутников и вживленный трекер никуда не денутся, а группа быстрого реагирования, дежурящая во дворце, продолжит находиться в полной боевой готовности, но ни один посторонний человек не станет мешаться под ногами.
Уложив в голове все вышесказанное, я вспомнил о требовании говорить, что думаю, задумчиво потер подбородок и решился:
— Государыня, могу я задать личный вопрос?
— Должны! — без тени улыбки ответила она. — Но ответа не обещаю.
— Что ж, тогда мне бы хотелось знать, есть ли у этой просьбы второе дно.
Женщина склонила голову к правому плечу, посмотрела на меня, как на интересный музейный экспонат, и повернулась к «мебели»:
— А Баламут у тебя хват — рвет подметки прямо на ходу. И это не только восхищает, но и заставляет переигрывать планы.
Шахова молча пожала плечами, и государыня снова поймала мой взгляд:
— Хороший вопрос. А главное,
…Слово «мутация», использованное в этом контексте, заставило меня посмотреть на Шахову и едва заметно выгнуть бровь. Этого хватило за глаза — Лара помрачнела и в режиме скорострельного пулемета отпальцевала ряд крайне завуалированных намеков, из которых даже я с очень большим трудом собрал связный текст:
Я мгновенно успокоился, шевельнул ресницами в знак того, что верю, и снова повернулся к Императрице. А она… грустно улыбнулась: