Балаганъ (СИ)

Когда после третьего стука набалдашником трости о дверь вагончика его заспанное лицо возникло в проеме двери, вид у него был растерянный. Штольман представился и задал ряд простых вопросов, вроде – когда приехали, чем занимаются, давая Прохору Кузьмичу время прийти в себя и собраться с мыслями, прежде чем обрушивать на него неприятное известие.

— Скажите, Прохор Кузьмич, была ли в вашей труппе бородатая женщина? – перешел Штольман к сути дела. Его собеседник, видимо борясь с утренним похмельем, тяжело опустился на лавку у стены фургона, сам сыщик остался стоять напротив, опираясь на трость.

— Что значит «была»? – нахмурился конферансье. – Настасьюшка. Она у нас на бокалах играет.

— Убили ее, — с сожалением сообщил Яков Платонович, опустив взгляд. Прохор Кузьмич напугано подскочил, будто ужаленный, но видимо ноги совсем его не держали, потому что он тут же плюхнулся обратно на скамейку.

— Как убили? Кто? – он оторопело таращил глаза на сыщика.

— Это мы и пытаемся выяснить? Скажите, когда и где вы видели ее последний раз?

— Так здесь. Вчера вечером. Мы как поставились, так сели есть-пить.

— Вся труппа здесь была?

— Нет, некоторые в город ходили, в трактир.

— А Настасья?

— Да, кто ж знает? Вроде здесь была. Платон Якич, я же за ней не следил, — оправдывался Кузьмич.

— Яков Платонович, — поправил Штольман.

— Простите, Яков Платоныч, — запричитал Кузьмич и с искренним раскаянием ударил себя ладонью в грудь, — не досмотрел. Не уследил! – Прокричал он с надрывом и скомкал рубаху в кулаке. — Сиротинушкой ж была. Никому не нужная. А девка хорошая была, добрая. Эх, судьбой обиженная…

— Ну, а с другими артистами как, хорошо ладила?

— Хорошо, — пожал плечами Кузьмич. – Мы же тут как одна большая семья. И как в любой семье – всякое бывает: и склоки, и драки. Но это все так, пустяки: взял чужой реквизит или вовремя не вернул. Не убивать же из-за шляпы?

— Убивали и за меньшее, — задумчиво прокомментировал сыщик. – А, кстати, остальные где? Спят, что ли?

— Платон Якич, не обессудьте, — закачал головой Кузьмич, — посидели вчера, опрокинули стопку-другую… за приезд, так сказать.

— Яков Платонович! – снова поправил Штольман с более суровым видом, вздохнул и добавил: — К обеду вернусь с помощниками, всей труппе надлежит явиться на допрос. А вы мне список подготовьте – всех и каждого, кто работает с вами и разъезжает по городам. И еще, — он оглянулся по сторонам, — где жила Настасья? В каком фургоне?

— Тот, четвертый справа, — поспешно указал Кузьмич.

***

Анна Викторовна после завтрака уединилась в беседке в саду в компании биографии французской династии провидцев, книги, привезенной дядей из Парижа. Солнце поднялось уже достаточно высоко и пекло по-июньски жарко. Спрятаться от него можно было разве что в прохладе яблоневых ветвей или в тени беседки. Высокая сочно-зеленая трава и пестрые цветы на клумбе, пригретые солнцем, начинали испускать тягучий, приторно-медовый аромат. В густой листве, порхая с ветки на ветку, непрестанно щебетали птицы, вторя заливистой трели соловья. Это был один из тех безупречных летних дней, когда чувствуешь себя счастливым безмерно и беспричинно, и оттого готов делиться радостью с каждым встречным.

Анна увлеченно читала книгу, но не настолько, чтобы не заметить, как вокруг наступила абсолютная тишина. Мертвая. Не было слышно ни малейшего звука. Оторвав глаза от страницы, она заметила, как потускнели краски окружающего мира, и не смотря на летний зной, ее обдало уже знакомым холодком. Она сначала почувствовала постороннее присутствие и лишь потом обернулась. Потусторонний мир вновь ворвался в ее размеренную жизнь, в этот раз в образе странной женщины. Самым странным в ней было то, что на ее подбородке росла густая курчавая борода.

— Кто вы? – опомнилась Анна. – Что с вами случилось?

Женщина открыла рот, чтобы ответить, но вместо слов изо рта заструился журчащий поток. Она напрягала горло, словно пыталась протолкнуть хоть слог, хоть звук, но выходила лишь вода, с еще большим напором. Она стекала по ее бороде, пропитывая платье, и капала на дощатый пол беседки, образуя целую лужу под ногами.

— Чем я могу помочь вам? Что мне сделать? — Взволнованно спросила Анна, откладывая в сторону книгу.

Дух закрыл рот, посмотрел на Анну безразличными черными глазами и вдруг начал рвать на себе бороду. Методично она подносила к лицу то правую, то левую руку и выдирала по клоку волос, при этом ни разу не поморщившись от боли.

— Что… что вы делаете? Что вы хотите сказать? Я не понимаю.

— Анна? – раздался со стороны голос Марии Тимофеевны. – С кем ты разговариваешь?

Анна лишь на мгновение бросила взгляд на маменьку, и призрак тут же исчез. Не осталось даже лужи на полу.

— Ни с кем. Сама с собой, — ответила задумчиво девушка и поднялась с кресла. – Мне нужно ненадолго отлучиться.

— Куда ты?

— Мама! — Осознав, что слишком резко повысила голос, Анна перевела дыхание и продолжила: — Мне казалось, я достаточно взрослая, чтобы не отчитываться по каждому поводу. Скоро вернусь. Извини.

========== Часть 3 ==========